— Со мной не соскучитесь. Почему бы не попробовать? Я не собираюсь навязываться. Раз в неделю тихий милый ужин на борту комфортабельной яхты, без свидетелей, вдали от берега.
— Я не переношу качку.
— Вы ее не почувствуете. Гарантирую.
Официант принес шампанское. На брудершафт пить не стали. Кристина осталась довольной результатами знакомства. Адвокат и предположить не мог, что жар-птица скорее похожа на коршуна, который охотится на него не первый день. Сатановский угодил-таки в расставленные сети, а после первого ужина на яхте был повержен окончательно.
Одна группа крови! Женщина в этом процессе победила, в чем она не сомневалась, и поставила напротив первой строки неотложных дел жирную галочку.
2
Слежку Кристина заметила неделю назад, но плевать она хотела на приросший к ее заднице хвост. Пусть следят, все равно не спрячешься — ярко-красный «Ягуар» за версту видно. Таких машин и в Москве по пальцам пересчитать, а уж здесь и говорить не приходится. На закономерный вопрос — кого могла заинтересовать ее персона, она не находила ответа. Муж? Глупость несусветная. Ее дорогой Митенька никогда не был ревнивцем. Кристина прожила с ним десять лет и знала его как облупленного. Дмитрий на подобные низости не способен. Да она никогда и не давала повода для ревности. Свои романтические влюбленности, похожие на вспышки молний, умела скрывать. Не было ничего серьезного — обычный легкий флирт для самоутверждения. Надо же знать, может ли она в свои двадцать восемь сводить с ума молодых красивых мужиков. Может. Иногда она делала это нарочно, на глазах мужа и у всех на виду. Кого-то ее поведение шокировало, а Митя лишь ухмылялся, зная цену ее лицедейства. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Кругом скука и мрачное однообразие. Средний класс еще не образовался и вряд ли возникнет на пустом месте в ближайшие годы. Нижнюю планку занимали малоимущие обыватели. Им не до игр. К высшему кругу себя причисляли все, у кого было много денег, в том числе и российский криминал, наживший капитал на крови. К сожалению, таковых было большинство. Кристина же относила себя не к «новым русским», а к возрождающейся русской буржуазии, интеллигентной тонкой прослойке общества, которая может позволить себе жить по своим неписаным правилам, в комфорте, не думая о хлебе насущном. Никто в этой компании не выпячивался, открыто не завидовал. Казаться именно такой ей нравилось.
Однажды Кристине надоел ее хвост, и она решила похулиганить. Надо же чем-то себя развлечь. Машиной она управляла лихо и нагловато, порой создавая на дороге аварийные ситуации. На сей раз проскочила три красных светофора на бешеной скорости и скрылась в переулках. Свернув в подворотню и затормозив, Кристина достала из «бардачка» черный парик, темные очки, косынку. Выйдя из машины, скинула черный лаковый плащ, бросила его в багажник, достала белый. Несколько минут — и перед нами другая женщина. Все у нее получилось быстро и ловко. Она не торопясь пошла по переулку, изредка останавливаясь возле витрин. В магазины не заходила, ее гардеробы и так были завалены тряпками, многие ни разу и не надевались. Некуда. А дома Кристина переодевалась по три-пять раз в день, меняла прическу и макияж. Никто никогда не видел ее в халате или растрепанной. Она любила следить за собой, хотя жили они с мужем одни, на отшибе, у самого берега моря на холме. До ближайших соседей на велосипеде ехать минут десять.
Переулок вывел ее на знакомую площадь, где располагалось кафе «Шоколадница», Кристина любила заходить туда, выпить кофе с пирожными. О диете она еще не думала, позволяла себе есть все, что нравится и хочется. Ее фигура оставалась стройной и соблазнительной — осиная талия, округлые бедра…
В кафе все столики были сдвинуты к правой стене, а левую, стоя на стремянке, расписывал художник.
Кристина принялась разглядывать роспись. Это был необычный пейзаж с райскими птицами. Листья деревьев красные, небо сиреневое, трава голубая. Удивляло сочетание красок, цвета прекрасно гармонировали между собой, унося тебя в призрачный мир сказки или снов. К художнику подошел официант и что-то ему сказал. Тот кивнул, спустился со стремянки, снял берет, заляпанный краской фартук и сел за свободный столик. Официант принес ему кофе и бутерброды.
Теперь внимание Кристины было приковано к художнику. Он тоже походил на сказку. Белокурые волосы, темные брови дугой, а главное — глаза. Светло-зеленые и очень яркие. Их цвет и яркость подчеркивали темные, длинные, пушистые ресницы. При этом у парня был тяжелый подбородок, крупный рот. Но все же в лице присутствовала гармония. Кристина подумала, что за таким мужиком можно пойти на край света, у нее участился пульс. Девушка долго собиралась с мыслями. Такого мужика трудно удивить, наверняка всяких повидал, а Кристина не хотела стать частью его коллекции. Наконец она встала, взяла свою чашку и подсела к нему.
— Я вам не помешаю?
Он поднял свои солнечные глаза, и ее словно молния поразила.
— Садитесь. Тут же свободно.
К сожалению, художник от нее не обалдел, все портил парик и дурацкие очки. Их пришлось снять. Кристина гордилась своими глазами. По необычности они могли соперничать с очами художника. Черные бездонные омуты многих сводили с ума. Молодые люди друг друга стоили.
— Будете меня критиковать? — спросил он, стараясь не смотреть на нее.
— Нет. Хочу высказать свой восторг. Ничего лучшего я не видела.
— Спасибо, если это искренне.
— И много вам платят за ваши творения?