— Мы живем счастливо. К счастью!
— Я буду называть вас Кристи. Не возражаете?
— Мне нравится.
Они вышли на улицу. Погода испортилась, моросил дождь. И это в начале летнего сезона! Потом лето кончится и начнутся долгие холода. Невыносимая тоска.
Они шли быстро и молча. Машина их ждала на своем месте. Афанасий присвистнул:
— Красивый агрегат!
— Хозяйка тоже не дурнушка, — бросила Кристина, усаживаясь за руль.
Художник сел рядом. Первым делом она сняла намокший парик, и по ее плечам рассыпалась копна шикарных черных волос. Девушка почувствовала на себе взгляд, но парень не обронил ни слова.
— Поехали! — сказала она и сорвала машину с места.
Новый знакомый словно вгрызался в ее душу, она почувствовала себя незащищенной.
Добротный двухэтажный дом художника стоял на опушке леса. Дорога проходила в ста метрах, но, прикрываемый соснами, с шоссе он был не виден. Кристина прикинула расстояние до своего особняка и пришла к выводу, что можно дойти пешком минут за сорок. Эта мысль ее порадовала. Художник продолжал молчать, и это смущало девушку. Не глуп ли он? Она не выносила дураков, какой бы внешностью они ни обладали.
— Вы женаты? — спросила Кристина, когда они подошли к крыльцу.
— Нет, не женат. Жена — значит дети, а это уже семья. Семью надо содержать и нести за нее ответственность. Я к этому не готов.
— Сколько вам лет?
— Тридцать три. Возраст Иисуса Христа в момент его распятия.
— Пора бы уже обзавестись семьей. Не одиноко вам здесь?
— Прекрасно. Обожаю тишину. Она способствует творчеству.
— У вас есть подружка?
— Предпочитаю одноразовые варианты. Я очень привязчив, поэтому стараюсь избегать долговременных связей.
Он открыл дверь, и они вошли в дом. Чисто, везде порядок, что не свойственно художникам. Много свободного пространства, минимум мебели, если этот хлам можно так назвать. Они поднялись по крутой винтовой лестнице на второй этаж, в просторную светлую мастерскую без перегородок и потолка — сплошные стропила, перекладины и подпорки. У окна — кровать, пол застелен шкурами. Холодильник, плитка, старый проигрыватель и куча виниловых пластинок, разбросанных по полу, — тут порядком и не пахло. Возле кровати — длинный стол, заваленный красками, вдоль стен — огромные папки, рассчитанные под ватманский лист.