– Со мной все в порядке, благодарю вас. Я должна ехать обратно… обратно в… в Лондон.
– Там кто-то пришел из университета, чтобы подбросить вас до станции.
– Благодарю вас. Это… очень… любезно.
Он пододвинул к ней через стол ее заявление.
– Если вы не возражаете, просто подпишите это. Не знаю, понадобитесь ли вы для дознания следователю. Ну, если ему будет нужно, он сообщит вам.
Она вышла следом за полицейским в предбанник полицейского участка и, к своему удивлению, увидела, что там сидел, дожидаясь ее, Ласло. Он поднялся с мертвенно-бледным лицом, черные круги под глазами обозначились еще резче. Увидев его, Сэм заплакала. Полицейский заботливо похлопал по плечу:
– Опасаюсь, что это все еще шок. Я предлагал отвезти ее в больницу, но она хочет вернуться в Лондон.
Сэм вышла на улицу, в яркий холодный свет, и забралась в потрепанный двухместный, с откидывающимся верхом «ситроен» Ласло. Он пристегнул ее ремнем к спинке сиденья и закрыл за ней дверь, потом забрался внутрь сам и завел двигатель. Она прислушалась к пронзительному завыванию, напомнившему шум газонокосилки.
– Спасибо вам, – сказала она.
– Я думаю, поезда ходят довольно часто.
– Да.
Несколько минут он молча крутил руль.
– Ужасно, – сказал он вдруг. – Это так ужасно.
– Да.
– Он, в сущности, был целым отделом. Он знал так много. Все это только начиналось.
– Внимательный. Он был такой внимательный.
Она почувствовала, что слезы текут по ее щекам, но она не стала вытирать их.
– Он был очень предан делу. Быть может, слишком предан.
– Что вы имеете в виду?
Ласло повернулся и мельком взглянул на нее.