У пустой кассовой будки помещался картонный силуэт Луи Сифра, подзывающего верующих рукой. Вестибюль представлял собой алебастровую золоченую пагоду, интерьер бывшего кинотеатра. На месте буфета с воздушной кукурузой и тянучками находилась стойка с полным набором духовной литературы.
Мы нашли себе места у бокового прохода. За плотно задернутым красно-золотым занавесом бормотал орган. Оркестровая яма и балкон были полны зрителей. Казалось, никто, кроме меня, не замечал, что я единственный белый.
— Какую веру здесь исповедают? — шепнул я.
— Баптистскую, в основном, на свой лад, — Эпифани сложила затянутые в перчатки руки на коленях. — Это церковь Любви. Неужели ты никогда о ней не слыхал?
Я признался в собственном невежестве.
— Так вот: у ее Преподобного автомобиль больше твоей конторы раз в пять, — объяснила она.
Освещение в зале пригасло, органная музыка усилилась, и занавес раздвинулся, открывая хор из ста человек, сгруппированный в форме креста. Конгрегация поднялась со своих мест с пением "Был Иисусе рыбаком". Я присоединился к хлопанью в ладоши и одарил улыбкой Эпифани; та наблюдала за происходящим с суровой отстраненностью истинно верующей среди варваров. Музыка достигла крещендо, и на сцене появился маленький смуглый человек в одежде из белого атласа. На обеих его руках блестели алмазы. Хор смешал порядок и, маршируя с четкостью оловянных солдатиков, образовал вокруг него ряды белых мантий, напоминающие лучи света, отбрасываемого полной луной.
Поймав взгляд Эпифани, я прошептал одними губами:
— Это Преподобный? Она кивнула.
— Прошу вас сесть, братья и сестры, — произнес с середины сцены Преподобный отец. Голос у него был до смешного высокий и визгливый, как у распорядителя на детских праздниках.
— Братья и сестры, я с любовью приветствую вас в Новом Храме Надежды. Я радуюсь при виде вашего счастья. Как вы знаете, сегодня не простое собрание. Нам выпала честь принимать в этот вечер очень святого, очень известного человека. Хотя он не исповедует нашей веры, я уважаю этого человека, ибо он кладезь мудрости, из коего многое можно почерпнуть; Вы извлечете большую пользу, внимательно выслушав нашего почтенного гостя по имени Эль Сифр.
Преподобный повернулся и протянул руки к кулисам. Хор запел "Новый день уж рассветает". Конгрегация захлопала в ладоши, и на сцене появился вырядившийся султаном Луи Сифр.
Я пошарил в "дипломате" в поисках десятикратного бинокля. Задрапированный в расшитые халаты и увенчанный тюрбаном, Эль Сифр мог быть и другим человеком, но, настроив бинокль, я безошибочно узнал своего клиента.
— А вот и Мавр, я узнаю его трубу, — шепнул я Эпифани.
— Что?
— Шекспир.
Эль Сифр приветствовал аудиторию причудливым поклоном.
— Да снизойдет на вас благодать, — произнес он, — ибо разве не писано, что Рай открыт всякому, кто лишь осмелится войти?
По конгрегации прошелестело эхом многоголосое "аминь".
— Этот мир принадлежит сильным, а не слабым. Разве не так? Лев поглощает овечек, ястреб упивается кровью воробья. Кто отрицает это, тот отрицает порядок Вселенной.
ebooksa