— Сколько времени вы там провели?
— Сорок семь месяцев.
У Виктора пропал дар речи. Так долго? Или она врет не краснея, или очень серьезно больна. Возможно, и то и другое.
— Я провела почти четыре года в одноместной палате, и меня так долго пичкали таблетками, что я уже забыла, кто я и где нахожусь.
— А какой у вас диагноз?
— Ваша специальность, доктор Ларенц. Поэтому я к вам и пришла. Я страдаю шизофренией.
Он откинулся на спинку кресла, приготовившись ее внимательно слушать. Действительно, он специалист в области шизофрении. По крайней мере был когда-то.
— Как вы попали в клинику?
— Я позвонила профессору Мальциусу.
— Что? Вы сами попросили о госпитализации у директора института?
— Ну конечно. Это же известная больница. А в то время мне не у кого было спросить совета. К примеру, вас мне рекомендовали всего пару дней тому назад.
— И кто же вам обо мне рассказал?
— Какой-то молодой врач в больнице. Он отменил мои таблетки, так что я смогла нормально думать. И он же сказал однажды, что для моего случая вы — самый лучший специалист.
— А что вам давали?
— Все, что угодно. Труксал, флуспирилен, чаще всего флупентиксол.
— Они не помогли?
— Нет, симптомы все ухудшались. Когда лекарства наконец отменили, мне потребовалось несколько недель, чтобы встать на ноги. По-моему, это доказывает, что для той особой формы шизофрении, которой я страдаю медикаментозная терапия не годится.
— А что же особенного в вашей форме болезни?
— Я писательница.