Терапия

Глава 33

Когда Хальберштадт принес страшное известие, Виктор был в таком разбитом состоянии, что не мог бы вспомнить собственный телефонный номер. Что уж говорить о номере Кая. Детектив странным образом забыл перезвонить, и Виктор решил позвонить сам. Но болезнь и жар добрались до его памяти. Казалось, что кто-то перемешал всю информацию в мозгу, превратив ее в смесь из букв и цифр, которая громыхала в голове при любом движении. Поэтому он не сказал Каю про неудачный факс.

Но в данный момент это беспокоило его меньше всего. Он панически боялся яда. Спина горела, как от солнечного ожога, а мигрень перебралась с затылка на лоб, охватив теперь всю голову. На острове был один-единственный врач — он сам. При ураганном ветре, бушующем над островом, вертолет бундесвера прилетит лишь в самом крайнем случае. А Виктор не знал, насколько серьезно обстоит с ним дело. Говорила ли Анна правду? Или солгала и на самом деле незаметно подмешивала ему яд последние дни? Может ли быть, что она его отравила?

Как Шарлотту? Или Жози?

Была ли у нее возможность его отравить? Он решил подождать несколько часов. Он не мог просить врачей «скорой помощи» рисковать жизнью и лететь к нему в такой шторм. А потом вдруг выяснится, что все это ради обычной простуды. По счастью, нашелся активированный уголь и другие таблетки против отравления, которые Виктор принял вместе с сильным антибиотиком.

Позже он решил, что физическое бессилие было самым подходящим состоянием для жуткой новости, которую принес Хальберштадт. Болезнь и побочные действия лекарств затуманили его рассудок, и он не смог адекватно отреагировать на труп на веранде.

— Мне очень жаль, доктор. — Бургомистр обеими руками мял свою кепку.

Виктор покачнулся, склоняясь над мертвым псом.

— Я нашел его у мусорных баков за «Анкерхофом».

Слова долетали до Виктора приглушенными. Он погладил тельце золотистого ретривера. Смерть собаки была мучительной. У нее были перебиты две лапы и, возможно, хребет.

— Вам известно, кто там живет?

— Что? — Виктор вытер слезы и поднял лицо к бургомистру. Кроме того, Синдбада душили. В шерсть глубоко врезалась леска.

— Она. Та женщина. Она живет в «Анкерхофе». И если вам интересно мое мнение, то именно она это сделала. Я почти уверен.

В первый момент Виктор готов был согласиться. Готов был попросить бургомистра подождать, пока он возьмет из комода пистолет, чтобы ее пристрелить. Но подавил в себе такие мысли.

— Знаете, я не могу сейчас говорить. Тем более о моей пациентке.

Она опасна. Леска.

— Ах, она к тому же ваша пациентка? А я видел, как она, рыдая, бежала от вашего дома.

— Вас все это не касается, — произнес Виктор слабым голосом.

Хальберштадт поднял руки:

— Все понятно, доктор. Главное — спокойствие. Вы, кстати, довольно плохо выглядите.