— Не знаю. Дверь внизу и дверь на улицу обе заперты, как вы приказывали. Я сам запирал. Наверно, кто-то открыл ему снаружи.
— Есть следы борьбы?
— Никаких, господин начальник. Похоже, ушел по доброй воле. Я проверил, он надел пальто, шарф, всякое такое.
— Когда вы с женой его хватились?
— Около часа назад, господин начальник.
— И целый час ждали?
В ответ — молчание. Баум вздохнул поглубже, сделав над собой усилие, чтобы не заорать в трубку, и произнес:
— За этот час, приятель, он наверняка от нас смылся. Если бы ты набрался храбрости и сразу позвонил, ещё был бы смысл что-то делать, а теперь ищи-свищи.
— Глубоко сожалею, господин начальник. И моя жена тоже…
— Ладно, — устало произнес Баум, — Завтра разберемся. Ничего там не трогайте и никого не впускайте. Никого, понятно?
— Да, господин начальник, благодарю вас.
Следующие двадцать минут Баум потратил на то, чтобы дозвониться дежурному офицеру ДСТ на улице Нелатон, в штаб-квартиру пограничников и на пост охраны советского посольства на бульваре Ланн, который ДСТ держит под постоянным наблюдением.
— Кто-нибудь недавно проходил в посольство?
— Нет, никто не проходил и не выходил, — ответил дежурный.
— Спасибо.
Баум снова уселся в кресло, отложил книгу и задумался, делая время от времени пометки в блокноте. Жена закончила дела на кухне и уселась с вязанием.
— Неприятности? — спросила она.
— Можно и так сказать, — вздохнул Баум.
— А стаканчик красного не поможет?
— Помочь не поможет, — усмехнулся Баум, — но очень кстати придется.