Помощник окружного прокурора Александра Купер уверена, что имеет достаточно информации для обвинения преуспевающего бизнесмена Брендана Квиллиана в убийстве своей молодой жены. Однако мощный взрыв, прогремевший в подземелье Манхэттена, неожиданно открывает новые стороны дела Квиллиана.
V 1.0 — создание файла
V 2.0 — окончательная вычитка
Линда Фэрстайн
Дурная кровь
1
Я сидела в пустом зале суда на месте обвинителя, передо мной на столе была одна-единственная тощая папка. Лежащую в ней фотографию я уже сотни раз изучала в своем кабинете, однако в то утро я смотрела на нее по-новому.
На снимке, сделанном в морге вскоре после вскрытия, Аманда Квиллиан лежала на стальной каталке. На ее шее виднелись круговые кровоподтеки и ссадины — отпечатки рук убийцы, сломавшего ей шею.
— Предвижу печальное зрелище. Обвинитель предстает перед двенадцатью заседателями, имея в запасе жалкие крохи косвенных улик и осведомителя, у которого список судимостей длиннее, чем рулон туалетной бумаги. И при этом у него нет ни малейшего представления о том, кто же придушил прелестную, хоть и покойную, миссис Квиллиан.
Голос Майка Чапмена заставил меня оторвать взгляд от фотографии.
— Я и не слышала, как открылась дверь. Что, уже впускают публику?
Майк улыбнулся, он частенько подтрунивал надо мной. Откинув со лба прядь темных волос, заговорил серьезно:
— Нет еще. Меня впустил Арти Трамм. Просил передать, что судья приказал ему загнать сюда всю шушеру в девять пятнадцать. Так что допивай кофе и помолись Покровительнице Всех Безнадежных Дел.
— Как приятно сознавать, что детектив, лично производивший арест, теряет уверенность еще до начала перекрестного допроса первого свидетеля!
— Уверенность? Подозреваю, что тебе долго не представится случая еще раз произнести это слово, Куп.
Майк подошел к отведенному для обвинителя месту, а я встала и допила остатки уже остывшего кофе.
— Три чашки должны подействовать, — сказала я. — Три чашки плюс несколько сотен бабочек, которые так и порхают в моей груди.
— Они по-прежнему с тобой?
— Если я когда-нибудь скажу, что их больше нет, выброси меня на свалку.