— Вот как?
— Угу. Я тогда сказал, что неплохо было бы поставить камеру и на лестничной клетке, но никто даже не почесался.
— Но вы, по крайней мере, предложили…
— Предложил, сам не знаю зачем. Все равно моя работа здесь скоро кончится: нас собираются заменить парнем на скутере, который будет объезжать сразу полдюжины стоянок за смену.
Сочувственно кивнув, Ребус еще раз оглядел тесную комнатенку. На столе у стены напротив мониторов стояли электрический чайник, кружки, радиоприемник, валялись замусоленные глянцевые журналы, газеты и книги в бумажных обложках. Судя по всему, большую часть рабочего времени охранники проводили спиной к экранам, и ничего удивительного в этом не было. Зарплата маленькая, начальство далеко, на будущее — никаких перспектив. Быть может, пару раз в день им звонит по переговорному устройству клиент, который не может найти мелочь или парковочный талон, а в остальном…
Потом внимание Ребуса привлекла стойка с музыкальными компакт-дисками. Названия групп показались ему смутно знакомыми: «Кайзер Чифс», «Рэзорлайт», «Киллерз» и так далее.
— А где проигрыватель? — спросил он.
Уиллс проследил за его взглядом и покачал головой.
— Это Гэри слушает, — сказал он. — Он носит с собой такую маленькую хреновину…
— С наушниками? — предположил Ребус, и охранник снова кивнул.
— Поразительно!.. — вполголоса пробормотал детектив и спросил громче: — Вы работали здесь в прошлом году, мистер Уиллс?
— В будущем месяце исполнится ровно три года, как я сюда поступил.
— А ваш напарник?
— Он работает здесь уже месяцев восемь или девять. Одно время я выходил в его смену, но мне не понравилось. Утром совсем другое дело. Отработал — и весь вечер свободен.
— И можно спокойно пить дальше, — поддразнил детектив.
Лицо охранника окаменело, но Ребуса это не смутило.
— У вас никогда не было неприятностей, мистер Уиллс? — спросил он официальным «полицейским» тоном.
— В каком смысле?
— В смысле неприятностей с законом.
Прежде чем ответить, Уиллс нарочито долго скреб в затылке, посыпая перхотью плечи и воротник своей и без того не слишком свежей формы.