— И на что были похожи эти игрушки для птиц?
— Всех форм и всех цветов, как их песни.
— Но причем тут мое возвращение?
— Подожди.
Она говорила серьезно, почти торжественно. Звуки ее голоса накатывались волнами — и такими же волнами колыхалась рожь, через которую мы теперь шли, стараясь не топтать колосьев.
— Когда я пришла к скверу, там уже было построено огромное гнездо — от собора до гостиницы. Все птицы сидели внутри, и вдруг одна из них подлетела ко мне. Она была такая большая, темная, очень красивая, и я дала ей игрушку.
— Как у тебя со стариком Фрейдом? — поинтересовался я.
— Подожди… После этого был какой-то провал. А потом я осталась в сквере одна. Рассвело. Птицы уже улетели. И мне хотелось только попасть в гнездо. Я знала, что это запрещено и даже приведет к несчастью, но не могла устоять. И когда я оказалась в самой глубине гнезда, оно стало медленно-медленно закрываться надо мной. Тогда я позвала на помощь ту птицу…
— Ту, которой вы дали игрушку? — вежливо осведомился Марк.
— Да.
— И он пришел, этот тип? — спросил я.
— Да. Ты пришел.
— У нее не все дома, — сказал Марк вечером за обедом. Как мы провели день? Я ни о чем не думал… Огромные клочья чистого неба плыли над нашими головами, когда мы гуляли под палящим солнцем. От ее тела исходил запах теплого нетерпеливого животного. Мы остановились в прохладной тени у ручья. Глубокая зелень листвы отражалась в глазах Терезы. Она присела на корень дерева, в ней чувствовалась какая-то скрытая, бесцельно накопленная сила. Когда мы пересекали небольшой перелесок, ее голая рука защищала меня от веток, и я ловил эту руку, целовал кончики пальцев и задавал себе абсурдный вопрос: виноват ли я в том, что мне так хорошо?
Когда я вернулся в сад в дремотной тишине полудня, ленча в программе не было, — судя по всему, собиралась гроза. Марк с довольным видом начищал свои фильтры, надеясь пополнить коллекцию живописных картин неба. Потом — Бог знает, говорили мы о чем-то или нет — солнце опять вернулось на небо, а я не заметил, как это произошло, и в саду засмеялись птицы. Позднее, когда последний луч солнца медленно покинул лужайку, небо внезапно стало темно-синим. Я уловил едва ощутимый запах оранжереи, — перегной, торф, черви, копошившиеся среди гниющих листьев, — невдалеке прошел садовник Фу, прижимая к груди целую охапку горшков с дрожавшими цветами. И лето словно превратилось в зиму.
— Теперь я кое-что понял, — сказал Марк.
— Что именно?
— Почему ты вернулся, и почему я здесь. Я — алиби, не так ли?
— Я вернулся не по своей воле, Марк.
— Эта девочка хочет тебя. Она похожа на кошку во время течки. Знаешь, что я собираюсь сделать завтра, Серджио? Пойду повидаюсь с этим целителем — и прекрасно управлюсь сам. Чем плоха программа?
— А что предлагается мне?
ebooksa