Не ожидал Китайгородцев.
А Хамза поднялся из кресла и пошел к двери.
– Стоять! – всполошился Лисицын.
Его бойцы затерялись где-то в недрах дома, и он пока не готов был к противостоянию.
– Не при свидетелях, – ровным голосом сообщил Хамза, и, кроме как о Китайгородцеве, ни о ком другом он так не мог сказать.
Хамза стоял в дверях. Еще шаг – и окажется за порогом. Лисицын занервничал.
– Идемте! – дружелюбно предложил ему Хамза.
Лисицын, наконец, сообразил, что лучше ему пойти с Хамзой, чем выпроводить из комнаты Китайгородцева. Уйдет Китайгородцев – куда? За помощью? Это лишние проблемы.
Лисицын вышел из комнаты следом за Хамзой. Китайгородцев еще слышал, как Хамза спросил:
– Но вы мне скажите точно: ваш отец, генерал Лисицын, – он действительно умер?
– Да, – ответил Стас Георгиевич.
– Похоронен в Москве?
– На Ваганьковском кладбище, – сказал Лисицын.
Они пошли прочь от двери, чтобы поговорить наедине. А Китайгородцев вдруг увидел ключи. От автомобиля, на котором они сюда приехали. Ключи лежали на столе. Хамза забыл.
Забыл. Забыл? Да не забыл! И Лисицына он не просто так увел!
Китайгородцев взял ключи и вышел из комнаты. Где-то неподалеку бубнил Хамза. Точно, специально заговаривает зубы Лисицыну.
Китайгородцев беспроблемно вышел на галерею. Здесь он нос к носу столкнулся с одним из охранников Лисицына.
– Все тихо? – деловито осведомился Китайгородцев.
– Угу.
– Напарник твой где? Лисицын интересуется.