— Не будем спешить, капитан, — сказал Флинн. Он обернулся к Хиггинс. — Насколько я понял, вы хотите, чтобы сержант провел независимое расследование. От него требуется, чтобы раз в неделю он представлял отчет о проделанной работе.
— Два раза в неделю, — ответила Леонора. — В письменной форме.
— Сержант, — обратился Флинн к Мудроу, — если я с чем-то и согласен, так это с тем, что лучшей кандидатуры для поимки убийц Рональда Чедвика нам не найти. Связаны они с террористами или нет, в данный момент не важно. Не сомневаюсь, их арест найдет самый благожелательный отклик у жителей Нью-Йорка.
В кабинете повисла тишина, все размышляли над предложением Флинна. Первым заговорил Мудроу. Говорил он спокойным, ровным тоном:
— Никак не могу заняться этим делом, инспектор. Хотя бы потому, что в данный момент я в отпуске.
Флинн почти подпрыгнул в кресле и обернулся к Эпштейну.
— Почему вы не предупредили нас, капитан?
— Он не знал, — объявил Мудроу. — В отпуске я с сегодняшнего дня.
— И надолго? — поинтересовалась Хиггинс. Это было так похоже на Мудроу, и она все поняла. Поняла и с трудом сдержала улыбку.
— Я давно не был в отпуске и не могу пока сказать ничего определенного.
Эпштейн нажал кнопку на коммутаторе и связался с оператором службы социального страхования.
— Да, — послышалось сквозь шумы.
— Когда сержант Мудроу последний раз был в отпуске?
— Номер свидетельства о социальном страховании.
Мудроу назвал, и все ждали ответа оператора.
— Господи, да этот парень не брал отпуск с 1972 года, представляете?
Вместо ответа Эпштейн отключил связь.
— А вы не можете отказать ему? — спросила Хиггинс.
— Это не так легко, — объяснил Флинн. — Вмешается профсоюз. Дело безнадежное. Если он отказывается, профсоюз его поддерживает — автоматика.
— Это ваше последнее слово?