— Ищейка легавая…
Тут спокойствие изменило Мудроу, и Пако это почувствовал и испугался. И не зря. Хотя Пако восстановил форму, Мудроу не составило труда схватить его за шиворот и прижать к столу.
— Я убью их, и ты мне поможешь. Как ты думаешь, кто снял с тебя половину обвинений? Кто? Ты что думаешь, ангелы спустились с неба, чтоб облегчить твою участь? Мне нужен грек. Понял?
— Мне он тоже нужен, — сказал Пако голосом, полным отчаяния. Единственное, что его сейчас успокаивало, — длинный стол, отделявший его от Мудроу.
— Тебе его не достать. Ты уезжаешь. Если бы ты мог это сделать сам, без посторонней помощи, давно бы это сделал. Но успокойся, попробуй успокоиться. Помоги мне, и я сделаю все за тебя. Эта сволочь испустит дух, а ты будешь ни при чем. Понимаешь меня? Я ничего не могу сделать без твоей помощи. Они в твоих руках. Обе шлюхи и грек.
Пако, отдышавшись, сел на стул.
— Но ты не сказал, что поковыряешь их как следует. Ты сказал, что убьешь.
— Убью? Я подвешу ублюдков к потолку и потолкую с ними, как положено. И никаких тебе тюрем и выходов под залог.
— Зачем тебе это?
— Надо.
— Зачем?
Мудроу швырнул на стол комплект идентификата.
— Давай за работу. Это твой шанс отомстить. Пользуйся.
— Я тебе верю, я все сделаю. Но и ты сделай одолжение: когда достанешь этого грека, передай, что «это сюрприз от Пако». И не убивай его сразу.
— Как прикажешь.
— Вот и договорились.
Они работали три часа подряд без отдыха, пока на пластине не появились острые черты Джонни Катаноса.
— Лицо ястреба, — заметил Мудроу, смотревший на портрет так пристально, словно собирался материализовать его тут же, сейчас.
— Будь осторожен с этим парнем. Противник достойный. Опасен очень.
— Да? Не дождусь личной встречи.