Как магнит железку, заарина влекло к первым, совершенным, и будто ветром, ласковым, но настойчивым, подхватило его, потерявшего голову, и понесло, понесло…
Заарин не противился, зачем? Человеку присуще чувство прекрасного…
Но этот назойливый голос… Заарин снова слышал голос из Срединного мира:
И отпрянул заарин от соблазна, и с какими-то хлюпающими звуками затворились одновременно врата всех чрев.
И увидел заарин знаки континентов, один из которых ему предстояло выбрать для нового рождения.
На Восточном континенте он увидел большое озеро, в котором плавали лебеди. Но не вошел туда. Там счастье и удобство, но слаба вера.
В Южном Приделе он увидел роскошные особняки и дворцы. Он мог войти туда, но не вошел.
В пределах Западного континента он увидел озеро, на берегу которого лошади щипали траву. Но не вошел туда. Там изобилие и богатство, но вера не крепка.
В Северном Приделе он увидел озеро, окруженное лесом, где на берегу паслись коровы. Не вошел и туда. Там жизнь долга и много возможностей, но вера слаба.
Еще он увидел храмы, наполненные драгоценностями и золотом Мира Дэвов. Он мог войти туда, но не вошел, увы…
Потом он увидел огромный лес и кольца огня, вращающиеся в противоположных друг другу направлениях. Он не вошел в мир асуров, может быть, и зря…
Следом он увидел пещеры, глубокие ямы, завернутые в дымку или клочья тумана. Зачем ему в мир животных?
Далее следовало видение выжженных просторов, пустынь, голых равнин, непроходимых зарослей и неглубоких долин и впадин. Убога земля мира претов…
Вдруг он услышал чудное, притягательное пение, которое несет в себе силу кармы. Заарин невольно захотел пойти на звуки, но понял вдруг: это место, где черные дома, белые здания, черные дороги и глубокие ямы, называется ад, и не пошел туда…
Ничего не выбрал заарин. Изначально отказавшись от сверхъестественного рождения, он ограничил выбор рождением в чреве в мире людей.
Он мог бы стать президентом США, но зачем? Золотой век сверхдержавы подходит к своему закономерному финалу.
Он мог бы стать главой КНР, но золотой век Китая еще не наступил, да и наступит ли?
Впрочем, трудно, даже невозможно сохранить непорочность в грязном океане политики. Это не его путь.