Мэр в это время выходил из машины. Пичугин лично приехал в морг, чтобы осмотреть труп Светланы. На опознание он взял с собой дочь. Геля не хотела ехать, но противоречить отцу не смела. Кто, как не подруга, лучше других может опознать тело? А если Визгунов ошибся? Соседа и вовсе нельзя воспринимать всерьез. Пичугин доверял только себе, своей интуиции и чутью. Он привык проверять все и всех, если дела касались лично его или данных им заданий. Сегодняшнюю проверку он считал одной из важнейших.
Мэра встретил заместитель руководителя Института судебной медицины профессор Крылов. Шофер и телохранители остались на улице. В институт вошли только Пичугин с дочерью. Они поднялись по лестнице и направились в конец длинного коридора. Идеальная чистота, свежий вентилируемый воздух, люди в белых халатах. Ничего общего с тем, как люди обычно представляют себе морг, – ни горы трупов на грязном полу, ни дикой вони.
– Какие сделаны выводы, Савелий Аркадьевич? – спросил мэр.
Профессор едва заметно ухмыльнулся. Их никто не знакомил, и раньше они никогда не виделись. Мэр предусмотрительно узнал все о человеке, с которым ему предстояло встретиться. Дипломат, правильно его характеризуют. Умеет подбирать ключики к людям.
– Почерк маньяка, – заговорил Крылов. – Я не сыщик, но похожие случаи встречались в Тульской и Орловской областях. Трупов я не видел, но отчеты и фотографии попадались мне на глаза. Подробности можете узнать в полиции. Того маньяка до сих пор не поймали. Он все время в движении и на одном месте не задерживается.
– Говорят, женщину изрезали?
– Сейчас сами увидите. Подходить к трупу у нас не позволено, вам покажут тело через стекло.
Они зашли в пустую комнату, где было единственное окно, задернутое шторами, и стояла тумбочка с телефоном.
Профессор снял трубку и спросил:
– Сорок седьмого доставили?
Ему ответили, и он, отойдя от тумбочки, раздвинул шторы на широком окне.
За стеклом, в метре от них, стояла каталка с накрытым простыней телом. Двое санитаров в светло-зеленых комбинезонах с капюшонами и в масках стояли у ног и изголовья.
– Вы готовы? – спросил Крылов.
– Конечно, – ответил мэр.
Профессор подал знак, и санитары убрали простыню. Геля вскрикнула. Зрелище было кошмарным. Синее тело, зашитое черными нитками. Лицо заштопано так, что родная мать не узнает. Швы растянули кожу, и рот уже не закрывался. По телу Пичугина пробежала дрожь.
– Бедная девочка. Боже мой, какое зверство! Только Визгунову не показывайте.
– Он ее уже видел. С него хватит, – ответил профессор.
– Но как же ее хоронить? – спросила Геля, немного успокоившись.
– Если не хотите шокировать близких и друзей, хоронить следует в закрытом гробу. Людей надо помнить живыми. Похороны – лишь ритуал.
– А можно ее перевернуть? – спросила Геля.