— Они растопчут нас, если это сделал он! — Она встала, подошла к нему, обняла. — Они уничтожат тебя. Как уничтожили твоего отца. Это политика, Троэльс. Оставь красивые слова для речей. Если мне придется залезть в грязь, чтобы посадить тебя в кресло мэра, я залезу в грязь. Это моя работа, за которую ты мне платишь.
Хартманн отвернулся, посмотрел за окно, в ночь.
Ее рука коснулась его волос.
— Поедем ко мне, Троэльс. Там мы обо всем поговорим.
Краткое молчание повисло между ними. Миг нерешительности, миг сомнения.
Потом Хартманн поцеловал ее в лоб:
— Тут не о чем говорить. Мы будем действовать, как запланировали. Все как решили: плакаты, дебаты, программа интеграции, ролевые модели. Ничего не меняем.
Ее глаза были закрыты, пальцы сжимали бледные виски.
— Тот чиновник, что принес тебе личные дела учителей… — произнес Хартманн, собираясь уходить.
— Да?
— Найди окно в моем расписании. Завтра. Хочу поговорить с ним.
Лунд прикалывала к доске фотографии Кемаля и слушала Майера, который зачитывал то, что сумел узнать. В кабинете десяток сотрудников отдела, Букард во главе стола, на ногах.
— Родился в Сирии, в Дамаске. Семья бежала из страны, когда ему было двенадцать лет. Его отец — имам, часто посещает копенгагенскую мечеть.
Майер оглядел присутствующих.
— По-видимому, связи с родней Кемаль не поддерживает. С их точки зрения, он слишком западный — жена-датчанка, нерелигиозен. После школы и службы в армии стал профессиональным военным.
На фотографии — Кемаль в синем берете, с широкой улыбкой на лице.
— Потом поступил в университет, получил диплом. Работает школьным учителем семь лет. Два года назад женился на коллеге. В гимназии пользуется популярностью. Уважаем…
Букард перебил его, нахмурившись:
— Не выглядит он как человек…
ebooksa