Она встала у стены, склонила голову на правое плечо. Волна темных волос повторила движение. Как там говорил Мортен? Джеки Кеннеди на похоронах.
— Надо было придерживаться согласованного сценария. Зачем ты заговорил об иммигрантах? То, что Бремер клонил в ту сторону, совсем не значит, что ты должен следовать за ним.
— Я поступил так, как считал нужным.
— Ты все испортил.
— Это папочкины слова?
Она вспыхнула, выпалила:
— Нет, мои! Я хочу, чтобы ты победил. А ты лишаешь нас всех шансов.
— Кого — нас? Меня? Тебя? Твоего отца?
Она сузила вспыхнувшие гневом глаза:
— Так вот как ты это видишь?
— Я спросил…
— Знаешь, может, я не тот советник, который тебе нужен. Какой от меня толк? Ты все равно не следуешь ни одному моему совету.
Поворотный момент.
— Может быть, и так, — проговорил Хартманн.
— Вот что я тебе скажу, Троэльс: этот учитель виновен. И неважно, осудят его или нет.
— Ты так считаешь?
— Если так считает пресса. А газеты…
Он схватил свое пальто с вешалки:
— Дозвонись до полиции. Если они скажут что-то определенное… если они его арестуют… если они скажут, что он виновен…
— Слишком поздно.