Алчность

— Сначала осмотри подвал, а потом я покажу остальное.

Что ты задумал, Эд? Пришел сюда и убил мужчину? Ты не стал бы убивать мужчину, если только он не стоял у тебя на пути… как Джимми. И с каких это пор ты начал упаковывать и замораживать свои жертвы? Это совсем не твой стиль… Кто тебе помогает и почему?

Глава 59

Ясным ранним утром среды Мак сидела на палубе одного из знаменитых паромов, опершись локтем на поручень и наслаждаясь замечательным видом, пока судно весело покачивалось на темных грязноватых волнах залива Виктория. За ее спиной возвышались сверкающие громады небоскребов из стали и бетона, четко вырисовываясь на лазурном фоне небес и изумрудной зелени отдаленных холмов. Она уже сделала с полдюжины снимков цифровой фотокамерой и вновь подняла ее, чтобы сделать еще один. Она направлялась в Кулун вместе с целой толпой пассажиров, состоявшей по большей части из бизнесменов и хозяев магазинов, спешивших в час пик на работу. Она собиралась осмотреть некоторые достопримечательности на другой стороне залива и, возможно, кое-что купить, хотя подозревала, что едва ли найдет вещи по размеру, если только серьги да сумки.

Щелк.

Мак проверила качество снимка на крохотном цифровом экране. Город смотрелся великолепно. Маленькие лодки покачивались на волнах, залитые лучами утреннего солнца. Мак очень повезло с погодой.

Паром уже достиг середины залива, пройдя полпути до Кулуна. Судно продвигалось по воде рывками. Мысли о погоде испарились, как только Мак почувствовала спазм в животе.

Паром качнуло.

Рот Мак наполнился слюной.

Язык начало подергивать.

Макейди вцепилась в поручень. Тело покрылось холодным липким потом. Только не это. Недомогание, которое она почувствовала ранним утром, так и не прошло. Как глупо было соваться на паром. Ее тошнило. Еще немного и…

В ушах зашумело, и, не в силах сдержать судорогу, Макейди извергла содержимое желудка в залив Виктория. Она перевесилась через поручни, согнувшись пополам и глядя, как течение и ветер превращают ее рвоту в желто-коричневую полосу за бортом.

Господи, какая мерзость…

Никто не побеспокоил ее, не предложил помощь, и Макейди была благодарна за это. Со случившимся ничего нельзя было поделать, пока ее тело само не решило, что все прошло.

Наконец паром причалил в Кулуне. Бледная и дрожащая от слабости Макейди последовала за пассажирами к сходням, страстно желая, чтобы очередь двигалась побыстрее и она могла покинуть толпу людей, ставших свидетелями этого неприятного представления. Проходя мимо урны, она бросила в нее нетронутый стаканчик кофе с молоком. Первая же мысль о том, чтобы выпить его, вызвала новый приступ тошноты. Прижав ко рту бумажную салфетку и низко опустив голову, Мак неуверенно ступила на твердую землю.

Первым делом нужно было найти ближайший женский туалет. Убогая комнатка на паромном терминале не блистала роскошью, но Мак она показалась сущим раем. Из крана текла вода. Мак осталась одна, то есть она подумала так поначалу. В углу тихонько стояла маленькая китаянка лет восьмидесяти. Старушка подошла к раковине и, когда Мак стала мыть руки, протянула ей бумажное полотенце. На краю одной из раковин лежала грязная перевернутая кепка с горстью мелочи. С помощью мыла Мак привела себя в порядок, насколько смогла, и закрутила кран. Затем положила в кепку гонконгский доллар и собралась выйти.

— Дор чже, — поблагодарила по-китайски пожилая женщина.

Мак остановилась и улыбнулась древней незнакомке. Ей никогда еще не приходилось видеть такой морщинистой, истонченной ветрами и временем кожи, напоминавшей гофрированную бумагу. Казалось, в складках кожи собралась грязь, но глаза из-под покрасневших век лучились добром.

Мак подбирала слова.

— М-м-м… м сай хак хей, — ответила она старушке. Не за что.