Алчность

Она будет моей. Моя жертва номер десять, само совершенство. Это наша судьба.

Он вытащил маленькое, потертое газетное фото Макейди Вандеруолл из-за черно-белой фотографии без рамки, изображавшей его мать в молодости. На обороте этого снимка Эд прикрепил фото Мак. Служащие исправительного центра не позволили Эду иметь в камере рамку для фотографии — слишком много острых углов. А его собственное фото Макейди и ее подруги-модели Кэтрин — с надписью на обороте: «Мы с Мак зажигаем в Мюнхене!» — навсегда забрали у него полицейские в качестве вещественного доказательства. Снимок Эду так и не вернули, не подозревая о том, в какую ярость это его приводило, как он бесновался, когда его никто не видел! Зато ему позволяли вырезать из газет новости. Он вырезал фото Макейди, и неплохое. Всякий заметил бы замечательное сходство, особенно на черно-белом крупнозернистом снимке из газеты.

Мама. Макейди. Мама. Макейди. Мама.

Он несколько минут наслаждался, рассматривая фотографию, а потом аккуратно закрепил снимок на прежнем месте. Меньше чем через час женщина из ночной смены начнет свой обход, и Эд даст ей заключительные инструкции, после выполнения которых он через считаные дни окажется на свободе. Дела подвигались лучше, чем он смел надеяться. Да, это судьба. Без сомнения.

Я иду к тебе, Макейди.

Глава 7

В девять утра в среду Макейди Вандеруолл сидела в конторе Королевского адвоката Уильяма Бартела, изо всех сил стараясь казаться уверенной в себе и внутренне готовой к испытанию, которое ей предстоит пройти в ближайшие дни в Верховном суде. Мак хорошо владела искусством сохранять хладнокровие в обстоятельствах, подвергающих проверке ее самообладание — будь то чтение лекции в университетской аудитории, дефиле в бикини от модного дизайнера по выстуженному зимнему побережью, с непринужденной улыбкой на устах, или присутствие на брифинге под обстрелом вопросов о том, чего следует ожидать на процессе о серийном убийце, который навсегда изменил ее жизнь.

В душе Мак надеялась, что, в какие бы абсурдные и экстремальные обстоятельства ни швыряла ее жизнь, она все сможет преодолеть. Ее недолгая жизнь уже преподнесла ей немало замысловатых сюрпризов, и пока изменение тенденции к лучшему не наблюдалось.

Сидя в скрипучем старинном кресле перед массивным столом Бартела, Макейди приказала себе не дергаться. Она пробежала глазами по скромным гравюрам на стенах кабинета и окинула взглядом величественную панораму Сиднея, раскинувшуюся за окнами конторы Королевского адвоката, расположенной на одиннадцатом этаже. Мак осталась недовольной своей первой ночью в этом красивом городе. Внутренние часы ее организма все еще жили по ванкуверскому времени, и вчерашний послеобеденный сон отплатил ей бессонной ночью в гостиничном номере, наполненной неослабевающим беспокойством.

— Надеюсь, вы хорошо долетели, — учтиво начал Бартел.

— О, да. Благодарю вас.

В коротких усах и бороде представителя обвинения — высокого худощавого мужчины — пробивалось серебро. На нем были темно-синий костюм в тонкую полоску, подчеркивавший его рост, и старомодный красный галстук. Костюм казался таким же старым, как и книги, пылившиеся на полках. Сверившись с несколькими документами, он с любезной улыбкой посмотрел на Мак своими умными глазами, от которых, казалось, ничто не может укрыться.

— Верно ли я понял, что вы изучаете судебную психиатрию?

— Да. Если я когда-нибудь закончу диссертацию, то, возможно, смогу применить полученные знания на практике.

Бартел рассмеялся:

— О, в некотором смысле все так думают. Пару раз я даже чуть не бросил юридический колледж. Если бы это было так просто, юристом мог бы стать любой.

— Возможно, вы правы. — Когда все закончится, Мак планировала полностью сосредоточиться на своей диссертации и, если все пройдет удачно, в течение еще двух лет пройти практику в качестве клинического судебного психиатра в Британской Колумбии. Случилось так, что в последнее время очень многое отвлекало ее от занятий, но она продвинулась в них слишком далеко, чтобы все бросить, и теперь была решительно настроена на достижение своей цели.

— Какова тема вашей диссертации?

— «Некоторые факторы, влияющие на достоверность показаний очевидцев».

Бартел кивнул: