Алчность

Да, к счастью.

Макейди вспомнилось, какой огромной удачей были наполнены ее последние годы. Начать с того, что она осталась в живых. Руки-ноги на месте и даже пальцы, худо-бедно, целы. Для нее все могло закончиться гораздо хуже.

Словно для того, чтобы подтвердить ее мысли, большой палец у нее на ноге начал зудеть, и именно в том месте, где микрохирург пришил его полтора года назад. Поначалу, после операции, палец онемел, и не было уверенности в том, что к нему вернется чувствительность. Теперь проблема с пальцем усугубилась, невыносимый зуд доводил Мак до исступления. Он начинал изводить ее, стоило лишь вспомнить об обстоятельствах, при которых была нанесена эта рана. Эд Браун отсек ее палец скальпелем во время своего ритуального действа. Несомненно, он намеревался сохранить большие пальцы ее ног, вместе с другими, полученными от предыдущих жертв, в сосуде с формалином, найденном у него в спальне. Мак мучила мысль о том, как адвокаты Эда собираются выстроить защиту против такой неоспоримой улики.

— Возможно, вы у себя в Канаде не подозревали, какой повышенный интерес к судебному процессу возник здесь у нас, да и по всему Соединенному Королевству.

— По всему Соединенному Королевству?

— Все благодаря Ребекке Росс, одной из последних жертв. Она снималась в мыльной опере, «Соседи» кажется, и пользовалась большой популярностью.

Великолепно.

Правосудие на процессе несло ответственность не за Кэтрин и тем более не за то, что пришлось пережить самой Мак, а за восемь других женщин, лишившихся жизни из-за садистской одержимости Эда. Эта ответственность тяжким бременем давила на плечи Мак.

— Мы сделаем все возможное, чтобы защитить вас при входе и выходе из зала суда. Помните, вы не обязаны говорить с журналистами. Точнее, я бы предпочел, чтобы вы этого не делали, по крайней мере до окончания судебного процесса.

— Понимаю. — Мак хотелось вернуть разговор к самой сути судебной процедуры. — Могу я спросить, сделала ли защита попытку заставить суд рассматривать каждое убийство в отдельности?

— Да, они пытались, но им не удалось этого добиться.

Хорошо, подумала Макейди. Защита иногда пытается добиться отдельного рассмотрения для каждого из совершенных обвиняемым преступлений, тем самым затрудняя попытки представителей обвинения доказать, что преступление действительно имело место. Обвиняемый мог выиграть один-два процесса за недостатком улик или вследствие наличия неопровержимого алиби, и тогда на последующих слушаниях защита могла заявить: «Ваша честь, этот человек, обвиняется в совершении целого ряда преступлений, но наш адвокат уже доказал, что он не совершал некоторых из них, поэтому весьма возможно, он не совершал и этого тоже». Такое уже случалось прежде. Вряд ли возможно, что группа защиты откажется от такой возможности, учитывая огромный объем улик, собранных против Эда Брауна, но они могут придумать все что угодно. При одновременном рассмотрении всех убийств впечатляющее количество изобличающих улик будет рассмотрено одним составом присяжных, и если паче чаяния обвинение не сможет доказать, что Эд убил одну из его жертв, это не должно повлиять на ход процесса из уважения к остальным жертвам. По крайней мере, эта новость обнадеживала.

— А как насчет просьбы о помиловании на основании признания его невменяемым? Как вы думаете, они этим воспользуются? — умоляющим голосом спросила Мак. Такие слухи уже имели место.

— Возможно. Законом, безусловно, оговаривается, что мы должны полностью раскрыть перед защитой наше дело и то, как мы его представим в суде еще до начала слушаний. В то время как команда мистера Брауна не обязана заранее раскрывать перед нами свои планы. Им достаточно лишь дать нам знать, планируют ли они потребовать психологической экспертизы свидетелей, с тем чтобы у нас были наготове свои эксперты, дабы опровергнуть свидетеля защиты. Кроме того, они могут припрятать еще какой-нибудь туз в рукаве. Обычно в арсенале мистера Грэйнджера великое множество всяческих трюков.

Макейди знала, что на процессе будет присутствовать судебный психиатр — для того, чтобы обвинение могло утверждать в Королевском суде, что Эд Браун является психопатом, а не невменяемым и, следовательно, не имеет права на признание его невиновным на этом основании. Эд осознавал, что творил со своими жертвами, и знал, что его действия носят преступный характер. Согласно закону, Эд является извращенцем, но не сумасшедшим.

Палец ноги засвербило еще сильнее, и ей пришлось нагнуться, снять туфлю и помассировать его.

— Вам нехорошо? — встревожился Бартел.

Мак почувствовала, что краснеет. Она не собиралась показывать свою босую ногу со шрамами, но терпеть зуд больше не было сил.

— Можете назвать это психосоматикой, но мой палец беспокоит меня всякий раз, стоит только… стоит только подумать об этом происшествии.

— Отлично. Мы это используем, — к ее изумлению деловито сказал барристер, хватая ручку и блокнот. — Сейчас ваш палец действует полноценно? Был ли нанесен ущерб вашей способности ходить и выполнять физические упражнения?