Алчность

— Мак, ты не можешь просто так улететь.

Она уперла руки в бока и посмотрела на детектива так, словно посылала подальше. Ее широко открытые глаза сверкнули и снова сощурились. Чувственные губы исказила презрительная гримаса. Будь она из тех женщин, что способны на вспышки ярости, то, наверное, схватила бы его за горло. Мак имеет право на разочарование. Возможно, она даже вправе застрелить того, кто принес ужасную весть.

— Мак, ты не понимаешь…

— Ты прав. Я не понимаю. И мне все равно. Можешь позвонить своему шефу и сказать ему или ей, что у меня работа в Гонконге и я туда улечу первым же рейсом. А если я и вернусь в Австралию, так только чтобы пересесть на самолет в Канаду. Если смогу улететь прямо из Азии, тем лучше. Вы получили свой судебный процесс, парни, довольно с вас и этого. Я сделала достаточно. В последний раз я оставалась здесь, пока не убедилась, что убийца Кэтрин схвачен. Может быть, я сделала для нее доброе дело, может, ничего особенного, но было бы детской наивностью думать, будто я могу изменить происходящее. На этот раз у меня нет причин оставаться. Ни-ка-ких!

Энди понимал, о чем говорит Мак: девушка имела в виду его.

Из глаз Макейди брызнули злые слезы.

— Мы его поймали. Его признали виновным, Энди! — Она отшвырнула стул. — Проклятье! Такого не должно быть! Как вы это допустили?

Энди положил руку девушке на плечо, когда она на секунду умолкла, и повернулся в надежде обнять ее и успокоить, но Мак отпрянула.

— Мне действительно очень жаль Джимми, — сказала она. — Я знаю, как вы были близки.

Она открыла чемодан и распахнула двери платяного шкафа. Сдернула платья с плечиков и бросила в чемодан.

— Прошу тебя, уходи, — проговорила она.

Он не двинулся с места.

Мак отвернулась:

— Уходи, Энди. Сейчас же.

Глава 28

Без десяти два в дверь черного хода тихонько постучали.

Щелкнул замок.

В это время Эд Браун обыскивал кухонные шкафы и, уловив посторонний звук, инстинктивно бросился в гостиную и спрятался за большим диваном. После взрыва у него до сих пор звенело в ушах. Его мучил вопрос, как долго это продлится.

Дверь открылась и закрылась вновь.

— Милый! Ты дома?