Пожизненный срок

— Эти приборы сработают только в том случае, если ребенок жив, — сказал сотрудник, участвующий в расследовании. — Если ребенок мертв, то температура его тела не отличается от температуры окружающей среды.

— Верите ли вы в то, что мальчик жив?

— Тот факт, что мы используем приборы ночного видения, говорит о том, что да, мы надеемся найти ребенка живым.

Сегодня к поискам присоединится армия. Участие примут солдаты Скарборгского полка, расквартированного в Шёвде.

Есть указания на то, что в главном управлении криминальной полиции получили дополнительные сведения и доказательства прямого участия Юлии Линдхольм в преступлении. В полиции считают, что в самом скором времени ей предъявят официальное обвинение. Обсуждение этого вопроса закончится, самое позднее, в понедельник.

Полиция считает, что поиски вот-вот увенчаются успехом.

«Естественно, все мы надеемся найти мальчика живым».

Любую информацию о местонахождении четырехлетнего Александра Линдхольма сообщайте в Национальное управление криминальной полиции в Стокгольме или в ближайший полицейский участок.

Суббота, 5 ИЮНЯ

Нина вошла в длинный стеклянный коридор — центральный вход главного полицейского управления в Кунгсхольме. Она работала в стокгольмской полиции уже около десяти лет, но до сих пор ни разу не пользовалась этим входом. Стеклянные стены и крыша создавали ощущение открытости и неволи одновременно, порождая неясное чувство вины.

Она ускорила шаг.

Дежурный заставил ее ждать целую минуту, прежде чем соизволил обратить на нее внимание. Нина была в штатском, и, видимо, он принял ее за одну из бесчисленных гражданских посетительниц.

— Я пришла, чтобы посетить Юлию Линдхольм, — сказала она, доставая полицейское удостоверение.

Дежурный прищурил глаза и плотно сжал губы. В тюрьме мог быть триста один заключенный, но он точно знал, кто такая Юлия.

— Линдхольм находится в изоляторе, — сказал он. — Визиты и посещения запрещены.

Нина вскинула подбородок и, тоже прищурившись, сказала:

— Ты же понимаешь, что речь идет не о праздном посещении, а о неформальном допросе. Я полагала, что этот вопрос согласован, а посещение санкционировано.

Дежурный недоверчиво посмотрел на Нину, взял ее удостоверение и исчез в кабинете.

Она ждала у стола долгих десять минут.

«Я сейчас уйду. Я не могу этим заниматься, Юлия. Я ничем не могу тебе помочь…»