Пожизненный срок

Анника задумалась.

— Я полагаю, что это очень странно: с двумя мелкими правонарушителями случается абсолютно одинаковое происшествие, причем с одним и тем же результатом.

Нина молча смотрела на нее, и Анника продолжила:

— Они оба были жестоко избиты, каждый из них во время допроса показал, что это сделал Давид, и держался этой версии до суда, где оба вдруг поменяли показания. В этих историях есть и другие совпадения: например, в обоих случаях Давид обращается к ним по именам.

Нина на мгновение отвернулась к запотевшему окну.

— Это тоже бросилось мне в глаза, — согласилась она. — По-моему, они не могли оба, не сговариваясь, измыслить такую ложь. — Она посмотрела на Аннику: — Ты же не станешь писать об этом, правда?

Анника вгляделась в усталые глаза Нины.

— Зачем же ты мне все это рассказала, если не хочешь, чтобы эти сведения стали достоянием гласности?

Нина снова отвернулась.

— Насколько я понимаю, все это может попасть на первую полосу, но решать должна Юлия. Не знаю, захотела бы она предать все это гласности…

Нина встала и принялась надевать темно-зеленый дождевик.

— Ты можешь использовать информацию, если ее подтвердит какой-нибудь другой источник. Но я бы хотела, чтобы ты сначала показала статью мне.

— Конечно, — пообещала Анника.

Нина Хофман вышла из кафе, не попрощавшись и не оглянувшись.

Анника осталась сидеть за столом с чашкой остывшего кофе.

Нина не любила Давида Линдхольма — это совершенно ясно. И в этом нет ничего странного, если то, что она говорит, — правда. Это же ужасно — видеть, как твоя лучшая подруга увязает в разрушительных отношениях и ничего не может с этим сделать.

«Это ужасно — все знать, но читать на первых полосах газет, каким героем был Давид Линдхольм».

Анника взяла сумку и вышла из кафе к машине, незаконно припаркованной на Бондегатан. Штрафной квитанции не было, и это хороший знак.

Она вставила ключ в гнездо зажигания, когда зазвонил сотовый телефон. Анника достала его из сумки и посмотрела на дисплей. Номер был ей незнаком, но она решила ответить.

— Анника Бенгтзон? Это Тиммо. Ты пыталась до меня дозвониться.