— Помоги… держи же, держи! — И я только успел протянуть к ней руки, как она повалилась прямо на меня. Я ее успел подхватить в последний момент и, подняв на руки, понес в комнату, а Аленка побежала впереди:
— На диван… неси осторожно… клади… так.
И только положив ее, я понял, что это была Валерия. Валерия! Валерия!!! Но, боже мой, в каком виде?! На лице ее растекался сплошной и, как мне показалось, черный кровоподтек, и все оно было перепачкано кровью, тонкой струйкой сочащейся из носа… Я в растерянности замер, как соляной столб: мне хотелось одновременно и бежать, что-то делать, что-то предпринять, и в то же время не знал, что делать…
— Я позвоню… «Скорая помощь»… — наконец-то что-то сообразив, сказал я и кинулся к телефону…
— Нет! — каким-то высоким и незнакомым голосом вскрикнула Валерия и закашлялась. — Нет, не надо, все пройдет и так… только не гоните меня: мне некуда идти, — прошептала она и замолкла. Из глаз ее катились слезы и, перемешиваясь с кровью, капали на подушку, расплываясь по ней бурыми пятнами. Эти слезы, первые в жизни слезы, увиденные на ее лице, потрясли сильнее всего! Может, сильнее, чем само ее появление в таком виде…
Понимаете, — сказал Дмитрий, прервав свой рассказ, — плачущая Валерия — это из области фантастики! Валерия? Плачет? Ее никогда и никто не видел плачущей. Даже я, в моменты… ну, когда мы расстались. А она ведь это сильно — очень сильно! — переживала. Это я тогда, после ее отъезда, очень отчетливо понял. А тут — избитая (!) плачущая (!) Валерия!!! Это было из области запредельного.
Он ненадолго замолчал, и, воспользовавшись паузой, Огурцов капнул себе коньячку, и они с Дмитрием, глянув друг на друга, одновременно кинули в рот коричневую жидкость. Он шумно подышал и через пару минут продолжил.
— Я стоял посреди комнаты и топтался, не зная, что предпринять. Впрочем, Аленка все быстро взяла в свои руки, и я был незаметно вытеснен в зал, а она деловито сновала по квартире: то в комод, доставая какие-то женские причиндалы, аптечку, халат, то зачем-то в холодильник… Потом она мне дала команду приготовить чай и при этом не высовываться из кухни. Я все сделал, после чего сидел и тупо смотрел в темное окно, слушая вполуха, как Аленка с Валерией пошли в ванную комнату, где потом долго-долго шумел душ, слышался плеск воды в ванне; а в голове все металась и металась одна навязчивая, почти паническая мысль: «Валерия… Господи, Валерия… моя Валерия рядом… сколько же лет… Аленка… дети… Валерия… что будет?!»
Затем прибежала Аленка, забрала чай с пирожками и унесла в гостевую комнатку, куда уже ушла Лера. Выходя, жена мне сказала, чтоб я шел спать и что она через полчасика тоже придет. Еще сказала, что с Валерией все в порядке, что ничего страшного…
И я поплелся к себе. Проходя мимо двери, я услышал до боли знакомый и, казалось, давно забытый ее голос — Лера, всхлипывая, что-то рассказывала Аленке. Затем я услышал тихий грудной Аленкин смех и ее шаги. Испугавшись, что увидят и подумают, что подслушиваю, я юркнул в спальню и притих. Сердце почему-то колотилось так, будто я стометровку за 12 секунд пробежал!
Аленка пришла не ранее чем через час. Я лежал под покрывалом, старательно притворяясь спящим. Аленка прошла к окну и замерла. Я, приоткрыв глаза, украдкой посмотрел на нее: жена стояла у окна, вглядываясь в ночную темень.
— Митя, — не оборачиваясь, сказала она, — Валерия у нас поживет, пока не поправится — это недели три, я так думаю. Ей сейчас очень плохо. — Потом она немного помолчала и так же, не поворачиваясь, спросила: — Что молчишь? Я ведь знаю, что не спишь!
— А что сказать? Это ты лучше скажи — что случилось с ней, откуда она?
— Не знаю, она не сказала. Ты ведь знаешь, как она умела уходить от ответов, когда не хотела говорить?
— Знаю…
— Слушай, Митя, ты ее до сих пор любишь?
Я сел на диване и задумался:
— Помнить — да, помню. Люблю ли? Не знаю. Нет, наверное.
Вдруг Аленка резко повернулась ко мне и сказала:
— Иди, пожалей ее!
ebooksa