— Да это я для разговора, а то выпитое-то выветривается, а досказать-то надо!
— Так там еще и… продолжение было? Везучий вы, Дмитрий, человек. Вот бы всем таких жен, чтоб они иногда официально позволяли… пошалить и при этом делали бы вид, что ничего не произошло! Везунчик вы, однако, — повторил Огурцов и, подняв стакан с темной жидкостью, выпил. Дима не отстал.
— Фу-у-у, ну и гадость, — сказал сосед, сморщившись, и, поставив стакан, спросил: — Так я продолжу?
То лето, после отъезда Валерии, пробежало очень быстро. В конце августа я съездил за ребятишками, и 1 сентября они оба пошли в четвертый класс. А мы с Аленкой занялись ремонтом — как и все в свой отпуск. Вот представляете, я и сейчас — хотя уже годы прошли — не могу понять, почему тогда Аленка пошла на это? И еще не пойму, почему она никогда не говорила об этом, не обсуждала, не брала с меня никаких клятв и прочее. И даже пролистывая в памяти день за днем, я не могу припомнить хоть один момент, чтобы Аленка задумалась. Нет, она всегда при мне была абсолютно ровной, спокойной, точно такой же, как и до… прихода. Я разницы не почувствовал. И вот это мучило меня беспрестанно. Я не мог понять…
Простите, что об этом я вам говорю не в первый раз. Но эти мысли были более острые, чем мысли о Валерии и о нашей встрече.
Ну вот, пошли дальше! Остаток того года пролетел незаметно, и все у нас было хорошо, только вот пацаны ленились учиться, да и хулиганили порой — точь-в-точь как их папаша в том же возрасте. Потом наступил Новый год, и мы впервые никого к себе не пригласили, хотя все последние годы наша большая квартира была непременным местом встречи Нового года. А тут почему-то… притормозили наше традиционное сборище, и мы остались вдвоем.
Как положено, встретили Новый год шампанским (кстати, терпеть его не могу), уложили мальчишек, а сами устроились перед теликом. Возле меня была бутылочка «Армянского», у Аленки — какое-то вино. В общем, семейная идиллия! И вот смотрим мы по ящику какую-то муть, и вдруг ни с того ни сего, повернувшись к Аленке, я спрашиваю:
— Как ты думаешь, а где сейчас может быть Валерия? — и тут же похолодел: впервые ее имя прозвучало в нашей квартире, причем совершенно неожиданно. Ведь еще за пять секунд до этого я не только спрашивать не собирался, но и не думал об этом. А сейчас будто за веревочку кто-то дернул…
Аленка несколько удивленно глянула на меня и довольно безразлично ответила:
— А кто ж может это сказать? Никто! Только она сама!
После этого мы с Аленой посидели еще с часок и стали готовиться ко сну, причем я все это время мучился: почему я вдруг спросил, почему?
И вот, когда мы были уже в спальне и готовились нырнуть под одеялко — был уже как-никак третий час ночи, — раздался звонок в дверь! Мы переглянулись.
— Открою? — почему-то шепотом спросил я. Аленка молча кивнула и стала надевать только что снятый халат.
В общем, когда я подходил к двери, был уверен: там, за дверью, — Валерия!
Дмитрий снова замолк и, откинувшись на стенку купе, бездумно стал смотреть в совершенно темное окно, где далеко-далеко мерцали слабенькие огоньки какой-то деревушки. Потом, оторвав взгляд от окна, он тихо сказал:
— В общем, предчувствия меня не подвели! Это и в самом деле была Валерия! Она стояла на площадке с огромным букетом цветов и, глянув мне в глаза, тихо сказала:
— Здравствуй! Ты меня звал…
И это был не вопрос — это было утверждение! Тут в коридор выбежала Аленка, и все вокруг завертелось: охи и ахи, звонкие поцелуи, вопросы без ответов, смех… А я стоял посреди коридора, как мешающий всем предмет мебели.
В общем, внезапное появление Валерии повлекло вторую волну празднования, которое длилось еще пару часов и только к пяти утра стало угасать.
Когда женщины убрали со стола и мы с Аленой уже откровенно зевали, Валерия же, наоборот, стала напряженной, довольно нервно прошлась по комнате и сказала:
ebooksa