Балан щелкнул затвором пистолета, и этот звук показался Кейт очень громким.
– Если ее ребенок у стригоев, – тихо сказал молодой цыган, – то он уже мертв.
О’Рурк сделал еще один шаг.
– Ее ребенок сам strigoi.
– Devel, – прошептал воевода Чоаба и поднял два пальца в сторону Кейт.
– Когда мы встретимся с нашими друзьями в Киши-неу-Криш, мы заплатим вам еще тысячу долларов за пережитую сегодня ночью опасность, – сказал О’Рурк.
Балан насмешливо улыбнулся.
– Мы оставим ваши трупы здесь и возьмем все ваши деньги.
Священник медленно кивнул.
– И покажете всем, что рома без чести. – Прежде чем продолжить, он сделал паузу примерно в полминуты. Единственным звуком было журчание воды у них за спиной. – И поможете одержать победу стригоям и бюрократам из номенклатуры. Если вы нас отпустите, мы выкрадем у них ребенка.
Балан посмотрел на Кейт, перевел взгляд на священника и сказал что-то отцу. Воевода Чоаба ответил ему по-венгерски.
Молодой цыган спрятал пистолет в свой измятый блейзер.
– Тысячу американских долларов наличными, – сказал он.
Мужчины разошлись по машинам, будто останавливались лишь для того, чтобы размять затекшие ноги. Кейт заметила, как дрожат у нее пальцы, когда вместе с О’Рур-ком последовала за Баланом и его отцом.
– Что такое стригой? – шепотом спросила она.
– Не сейчас.
Губы О’Рурка шевелились, когда «лендровер» двинулся навстречу неяркому рассвету, и Кейт поняла, что он молится.
Деревня Кишинеу-Криш находилась на шоссе Е-671 к северу от Арада, но «лендроверы» не стали в нее заезжать.
Голубая «дачия» Лучана стояла возле обшитой досками церкви на западной окраине, именно там, где он и обещал их встретить. Было уже достаточно светло, чтобы разглядеть улыбку молодого человека при виде Кейт.
Пока О’Рурк расплачивался с цыганами, она угодила в объятия Лучана. Обменявшись со священником энергичным рукопожатием, он снова обнял Кейт.