Я уже раз пятнадцать это объясняла. Но он не заразен. У него нет гепатита В. У него нет СПИД. Никаких заразных болезней. Насколько мы знаем, у ребенка нарушение иммунной системы, которое, скорее всего, носит генетический характер и почти наверняка приведет его к смерти, если вы не разрешите мне доставить его туда, где я смогу ему помочь.
Чиновник кивнул, снова поджал губы, побарабанил карандашом по столу и, скрестив руки, сказал:
– Что ж, миссис Нойман, мы бы с радостью вам помогли, но процедура в случае со столь… столь необычным ребенком займет не меньше месяца и просьба о выдаче визы, скорее всего, будет отклонена без письменного разрешения матери ребенка и справки о здоровье из Троянской клиники. А вы не рассматривали возможность усыновления здорового ребенка?
Если бы Кейт закричала, ее крик был бы слышен на улице.
Когда охранник провожал ее к выходу, в комнате ожидания Кейт заметила знакомый «костюм ниндзя» – черный силуэт среди пастельных тонов летней одежды американцев и серых одеяний румын.
– Мистер О’Рурк!
Священник обернулся, улыбка тронула его губы, но тут же погасла, едва он увидел ее лицо. Он быстро пересек многолюдное помещение и, подойдя к Кейт, жестом отослал охранника. Тот, слегка поколебавшись, отпустил руку Кейт. Отец О’Рурк подвел ее к стулу в самом спокойном уголке зала и, смахнув с него стопку бумаг, усадил. Когда священник отошел, Кейт чуть не бросилась за ним следом, но вскоре он вернулся, неся бумажный стаканчик с холодной водой, которую она с благодарностью выпила.
– Что случилось, миссис Нойман? – Голос его звучал мягко, а серые глаза пристально изучали лицо Кейт.
Пока она говорила, какую-то отстраненную часть ее рассудка мучила мысль: это и есть исповедь? Это и есть то, что дает религия… перекладывание всех твоих проблем на чьи-то плечи? Кейт так не думала.
Выслушав ее, О’Рурк кивнул.
– А вы уверены, что румынские чиновники поторопятся с оформлением документов ребенка к вашему отъезду, даже если американцы не расшевелятся?
Кейт энергично кивнула. Опустив глаза, она с удивлением обнаружила, что все еще сжимает в руках бумажный стаканчик.
– А сколько надо на лапу? – спросил О’Рурк. – Румынскому чиновнику, я имею в виду.
Кейт нахмурилась.
– Нисколько. То есть я ожидала каких-то… ожидала, что придется заплатить пять-шесть тысяч долларов… но не пришлось. Мистер Станку, чиновник из министерства… он не упомянул, а я… нет.
Священник с минуту переваривал эту новость. В его глазах Кейт прочла недоверие и вытащила из сумочки ворох документов.
– Вот, взгляните, мистер О’Рурк. Они были готовы уже сегодня утром. Лучан говорит, они отвечают всем официальным требованиям и этого вполне достаточно. Я пыталась показывать их посольским чинушам…
Она замолчала и вздохнула.
– Ничего, миссис Нойман, ничего. – Священник деликатно, но твердо положил ладонь на руку Кейт. – Подождите-ка здесь немножко, ладно?
Он принес ей еще один стакан воды. Но Кейт не могла пить – она чувствовала, что злость комом стоит в горле, как тошнота. Много лет она не теряла контроля над ситуацией до такой степени.