– Мы можем опоздать, – тихо сказала она охраннику.
Тот поднял свои свинячьи глазки и хмуро оглядел Кейт и ребенка.
С полминуты ей пришлось в молчании выдерживать этот взгляд. В бытность свою практикующим хирургом Кейт часто одним движением глаз поверх хирургической маски заставляла коллег и медсестер поторопиться. Так она сделала и сейчас, вложив в свой взгляд, обращенный на охранника, всю властность, приобретенную ею в течение жизни и профессиональной деятельности.
Толстяк опустил глаза, проставил в паспорте последний штамп и резко протянул ей документ. Кейт с трудом удержалась, чтобы не побежать с Джошуа на руках. Прицеп уже начал движение в сторону самолета, но остановился и подождал, пока она дойдет и поднимется внутрь. Поляки и румыны смотрели на нее равнодушно.
В самолет они сели минут за двенадцать до того, как он вырулил к началу взлетной полосы, но Кейт казалось, что время словно остановилось. Через забрызганный дождевыми каплями иллюминатор она видела двух агентов безопасности в кожаных куртках, которые переговаривались и покуривали у подножия лестницы. Это были не те, что задержали ее в здании аэропорта, но они имели портативные радиопередатчики. Кейт закрыла глаза. Ей хотелось молиться, а она не делала этого лет с десяти.
Три аэродромных техника убрали трап, и самолет вырулил к началу пустой взлетной полосы. За все время, что они находились в аэропорту, ни один другой самолет не взлетал и не садился. Набирая скорость, лайнер помчался по залатанной дорожке.
Кейт почти не дышала, пока не убрали шасси и Бухарест не превратился в беспорядочное оставшееся где-то позади скопление поднимающихся над ореховыми деревьями белых зданий. Ее руки перестали дрожать, только когда она убедилась, что лайнер покинул воздушное пространство Румынии. Даже в Варшаве она чувствовала, как колотится сердце, пока не сменились экипажи и самолет не взял курс на Франкфурт.
Наконец из динамиков раздался голос пилота, говорившего с американским акцентом:
– Дамы и господа, наш полет проходит на высоте двадцать три тысячи футов. Мы только что миновали город Лодзь и примерно через… м-м-м… пять минут пересечем границу Германии. Погода довольно неприятная, как вы, полагаю, заметили, но мы уже вышли из грозового фронта, а из Франкфурта передают, что там солнечно и тепло, температура тридцать один градус по Цельсию, ветер западный, скорость ветра – восемь миль в час. Надеемся, ваш полет будет приятным.
В небольшой иллюминатор вдруг ворвался сноп солнечного света. Кейт поцеловала Джошуа и позволила себе расплакаться.
Кейт Нойман отвела взгляд от затемненного окна в здании ЦКЗ и подняла трубку. Она даже не могла определить, как долго звонил телефон. Кейт смутно вспомнила, как некоторое время назад в дверь заглянула секретарша и сказала ей, что спускается в кафе на ленч.
– Доктор Нойман, слушаю.
– Кейт, это Алан Стивенс из центра визуализации. Я получил самые свежие картинки по результатам последнего обследования твоего сынишки.
– И что? – Кейт обнаружила, что машинально рисует в блокноте концентрические круги, которые уже почти полностью закрыли страницу. – Что там, Алан?
Последовала короткая пауза, во время которой она представила себе рыжеволосого инженера, сидящего в окружении многочисленных светящихся мониторов и с лежащим перед ним на пульте недоеденным сандвичем.
– Пожалуй, Кейт, тебе лучше спуститься. Сама увидишь.
На длинной консоли стояли шесть видеомониторов, показывающих слегка различающиеся изображения внутренних органов девятимесячного Джошуа Ноймана. Это были не рентгеновские снимки, а сложные картинки, полученные с помощью магнитно-резонансной аппаратуры Алана. Кейт рассмотрела селезенку, печень, изгибы тонкой кишки, кривую нижней границы желудка…
– Что это? – спросила она, ткнув пальцем в середину экрана.
– Именно, – сказал Алан, поправляя очки с толстыми стеклами и откусывая от своего сэндвича. – А теперь давай сравним это с результатами компьютерной томографии, полученными три недели назад.
Кейт смотрела, как на видеодисплейных терминалах совмещаются, увеличиваются, разворачиваются в трех измерениях изображения, чтобы можно было поближе разглядеть нижнюю часть желудка; как слои выстилки желудка выделяются дополнительными цветами, а потом пробегают во временной последовательности с цифровым усилением. Казалось, что на стенке желудка Джошуа растет некий придаток или абсцесс.
ebooksa