— Сержант уголовной полиции Хэкмен?
— А кому, черт возьми, до него дело?
— Инспектор уголовной полиции Ребус. — Предъявив удостоверение, Ребус спросил: — Мы можем поговорить?
— Только не здесь, в этой клетушке и кошке хвост протянуть негде. К тому же ее необходимо проветрить. Подожди секунду…
Хэкмен нырнул обратно в комнату. Пока дверь была приоткрыта, Ребус успел заглянуть внутрь: разбросанная одежда, пустые пачки из-под сигарет, рекламные журналы, приёмничек с наушниками, банка из-под сидра, стоящая на полу у кровати.
Хэкмен, прихватив телефон и зажигалку, принялся похлопывать себя по карманам в поисках ключа. Наконец он вышел в коридор.
— Выйдем на улицу, ты не против? — спросил он и, не дожидаясь ответа, направился к выходу из корпуса.
Это был крепкий коренастый человек лет тридцати с небольшим, с могучей шеей и коротко стриженными светлыми волосами. Его угреватое лицо украшал свернутый набок нос. Между задравшейся на спине застиранной белой футболкой и джинсами виднелась полоска трусов. Картину дополняли поношенные кроссовки.
— Работал? — поинтересовался Ребус.
— Только что вернулся.
— Человеком в толпе?
— Именно, — кивнул Хэкмен и, оглянувшись на Ребуса, спросил: — Стриптиз-бары на Лотиан-роуд, так?
— Там и на ближайших улицах.
— И в каком из них лучше всего оставить деньги, заработанные тяжким трудом?
— В таких делах я не советчик.
Хэкмен окинул Ребуса взглядом.
— Ты что, шутишь? — спросил он.
Они вышли из корпуса. Хэкмен предложил Ребусу сигарету, которую тот охотно принял, и щелкнул зажигалкой.
— В Лите ведь тоже полно борделей, правильно я понимаю?
— Правильно.