— Он уверяет, что ни при чем. У него даже есть алиби — в это время он играл в пул, что могут подтвердить семь или восемь свидетелей.
— И все, без сомнения, его близкие друзья…
Макманус пожал плечами:
— У его мамаши на кухне много ножей, но, как она уверяет, все на месте. Мы взяли их на экспертизу.
— А как насчет одежды Карберри?
— Проверили и ее. Никаких следов крови.
— Похоже, от нее избавились, как и от ножа.
Откинувшись на стуле, Макманус спросил:
— Чье это расследование, Ребус?
— Да я размышляю вслух. А кто допрашивал Карберри?
— Я сам и допрашивал.
— Вы полагаете, он виновен?
— Когда мы сообщили ему о Тенче, он, если не ошибаюсь, испытал настоящий шок. Но, как мне думается, в глубине его наглых голубых глаз я кое-что рассмотрел.
— И что же именно?
— Страх.
— Что его вычислили?
Макманус покачал головой:
— Страх, что придется что-то рассказывать.
Ребус отвел взгляд, опасаясь, как бы Макманус не рассмотрел чего и в глубине его глаз. Предположим, Карберри не виноват… Не всплывает ли тут фигура самого Кафферти? Парень испугался потому, что эта мысль пришла в голову и ему… и если Кафферти грохнул Тенча, не будет ли следующим сам Кейт?
— А вы спросили, зачем он следил за советником?