— Среди состоятельных людей Дублина ходят разные слухи…
— О банке мистера Бальфура?
— Да. Я, правда, и сам далеко не все понимаю. Коэффициент ликвидности, недостаток оборотных средств, узость резервной базы — для меня это, к сожалению, просто слова, но они не могут не внушать, гм-м… опасений.
— Вы хотите сказать, что «Бальфур-банк» переживает не лучшие времена?
Костелло покачал головой.
— Нет. Пока нет. Но тенденция, как говорится, налицо, и если директорат не предпримет какие-то шаги, чтобы переломить ситуацию, когда-нибудь банк действительно может оказаться в незавидном положении. Главная беда в том, что в банковском деле многое по-прежнему строится на доверии, как в стародавние времена. И нескольких громких скандалов достаточно, чтобы серьезно подпортить репутацию любого крупного финансового учреждения.
Ребус отнюдь не был уверен, что Томас Костелло стал бы распространяться на эту тему, если бы его не вывело из себя упоминание об обвинениях, выдвинутых миссис Бальфур против его сына. «Проверить банк» — записал он в блокноте. Еще до прихода сюда он собирался каким-либо образом завести разговор о необузданном поведении и хулиганских выходках, которые отец и сын позволяли себе когда-то, но сейчас отказался от этого намерения. Выйдя из подросткового возраста, Дэвид, по-видимому, научился сдерживать себя. Что касалось отца, то тут все было более или менее ясно. Томас Костелло от природы был наделен буйным нравом и вспыхивал как порох от малейшей искры. Ребус уже успел в этом убедиться и не испытывал нужды в дальнейших подтверждениях своей догадки.
В гостиной наступила тишина. Наконец Томас Костелло пошевелился.
— Вы закончили, инспектор? — спросил он, доставая массивные карманные часы. Щелкнув крышкой, он взглянул на циферблат и снова спрятал часы в карман.
— Почти, — ответил Ребус. — Вы знаете, когда состоятся похороны?
— В среду, — сказал Костелло.
Во время расследования убийств жертву иногда не хоронили довольно долго на случай, если станут известны какие-то новые обстоятельства и понадобится что-то проверить. Но с Филиппой было иначе, и Ребус догадывался — почему. Очевидно, Джон Бальфур, желая настоять на своем, снова нажал на тайные пружины.
— Похороны или кремация? — уточнил Ребус.
— Похороны.
Ребус удовлетворенно кивнул. Похороны — это хорошо. В случае кремации ни о какой эксгумации для повторного исследования трупа не могло быть и речи.
— Ну что ж, — сказал он. — Если никто из вас не хочет ничего добавить…
Отец и сын Костелло молчали, и Ребус поднялся.
— У вас есть вопросы, сержант Уайли? — спросил он.
Эллен встрепенулась, словно пробудившись от глубокого сна, и покачала головой.
Томас Костелло настоял на том, чтобы лично проводить их до дверей. На прощание он пожал обоим детективам руки. Дэвид так и не встал со своего кресло. Когда Ребус сказал «до свидания», он снова поднес к губам яблоко.