После завтрака Филип доказал Эйприл, что держит слово. Он позвал Ника, взял ружье и пистолет, запасные патроны. За пояс засунул привычные топоры и вручил небольшую кирку Нику. На всякий случай. Остановившись у двери, Филип присел, чтобы затянуть шнурки на берцах, которые были так забрызганы грязью и запекшейся кровью, что казались расшитыми черными и фиолетовыми нитями.
– Будьте осторожны, – напутствовал старый Дэвид Чалмерс. – Вы ведь не знаете, с чем можете там столкнуться.
– Мы всегда осторожны, – заверил его Филип, заправляя хлопчатую рубашку в джинсы.
– Больше всего их на третьем этаже.
– Мы их всех вычистим.
– Не забывайте почаще оглядываться.
– Обещаем, – сказал Филип, поднимаясь на ноги и поправляя топоры.
Филип обернулся и увидел Брайана в чистой белой футболке и с суровым выражением на лице. В руках он уверенно держал ружье.
– Ты готов?
– Да, черт возьми.
– А как же Пенни?
– Девушки приглядят за ней.
– Даже не знаю…
– Да ладно, – пожал плечами Брайан. – Там, наверху, тебе понадобится лишняя пара глаз. Я настаиваю.
Филип задумался. Он бросил взгляд через гостиную и увидел, что его дочь сидит в позе лотоса на полу между двумя женщинами Чалмерс. Дамы играли в сумасшедшие восьмерки потрепанной колодой карт, и даже Пенни иногда улыбалась и энергично швыряла карту. Давно он не видал улыбки у нее на лице. Филип с довольным видом повернулся к брату:
– Вот это настрой!
Вход на лестницу закрывала тяжелая дубовая дверь. Нужно было ее снести.
Удары топоров посыпались на дверь. От громких звуков мертвецы зашевелились, и Филип не сдержался: вчерашняя фасоль дала о себе знать.
– От твоего пердежа зомби сейчас сами передохнут, – пошутил Ник.
– Очень смешно, – усмехнулся Филип и толкнул дверь. Та, наконец, поддалась.