Молчание затягивается. В конце концов Остин нарушает тишину с другого конца комнаты.
— Док, а где двое других — парень помоложе и женщина, что была с ним? Ты знаешь, где они? Куда они пошли?
Стивенс только качает головой, глядя в пол. Его голос опускается до шёпота.
— Я не знаю, — затем он поднимает глаза на Лилли. — Но скажу вам точно... Не хотел бы я сейчас оказаться на их месте.
* * *
В конце пустынного коридора под ареной из-за запертой гаражной двери доносится приглушённый голос. Хриплый и измождённый, тонкий от нервного напряжения, слабый голос принадлежит женщине, но двое мужчин, стоящих снаружи, не могут разобрать ни слова.
— И вот так с тех пор, как я её туда доставил, — говорит Брюс Губернатору, который стоит лицом к двери, глубокомысленно скрестив руки на груди. — Разговаривает сама с собой.
— Интересно, — роняет Губернатор. Витающая в воздухе жестокость обострила его чувства. Он ощущает внутренностями гул работы генераторов. Он различает запахи затхлости и отсыревшей штукатурки.
— Эти люди больные на всю голову, — добавляет Брюс, качая выбритой до блеска головой. Его рука инстинктивно ложится на 45-й калибр на бедре.
— Да-а-а... как лисы бешеные, — бормочет Губернатор. Он настораживается. Кожу покалывает от возбуждённого ожидания. Спокойно. Голос, живущий в самом отдалённом уголке его разума, твердит: «Женщин нужно контролировать... направлять... ломать».
На какой-то короткий миг ему кажется, что та его часть, которая является Филиппом Блейком, находится вне его тела, наблюдая за происходящим со стороны; он зачарован голосом внутри себя, который стал его вторым «я», второй оболочкой: «Ты должен выяснить, что знают эти люди, откуда они пришли — что у них есть — и самое важное, насколько они опасны».
— Эта леди внутри охренительно несговорчива, — говорит Брюс. — Ей на всё наплевать.
— Я знаю, как её сломать, — тихо произносит Губернатор. — Предоставь это мне.
Он медленно делает глубокий вдох, готовясь. Он чувствует присутствие опасности. Эти люди легко могли причинить ему вред — они могли разрушить его сообщество — и поэтому он должен вызвать ту часть своего «я», которая знает, как причинять боль, как ломать людей, как контролировать женщин. Он даже не моргает.
Он просто поворачивается к Брюсу и произносит:
— Открывай.
* * *
Гаражная дверь на ржавых скрипучих завесах поднимается вверх, гулко ударяясь о верхнюю поперечину. В глубине тёмного помещения женщина пытается рывками освободиться от верёвок. Её длинные спутанные дреды липнут к ее лицу.
— Извини, — говорит ей Губернатор. — Не хотел помешать.
В тонких лучиках света, проникающего из коридора, левый глаз женщины ярко сверкает сквозь просвет в косах — лишь один глаз, убийственно глядящий на посетителей, что стоят в дверном проёме, будто великаны. Их силуэты сзади подсвечены тянущимися вдоль потолка по всему коридору зарешёченными лампами.