Тайный мессия

Он посмотрел половину фильма, подремал, а когда проснулся, в салоне были притушены огни. Не желая беспокоить соседей, он отправился на кухню, чтобы посмотреть на фото Аджии.

Когда стюардесса спросила, не хочет ли он чего-нибудь попить, Ахмед ответил, что просто разминает ноги.

Прислонившись к перегородке, он смотрел на Аджию, которая улыбалась с фотографии в его руке. Длинноногая девушка с африканскими, персидскими и арабскими корнями, она была классической красавицей суахили, в длинном платье и шали, с вплетенными в косы бусинами и белым цветком. Ахмед был отравлен исходящей от нее вибрирующей joi de vivre [54], невинной чувственностью ее песен, уверенностью, с которой Аджия осуждала разграбление внешним миром своего континента и его ресурсов. Теоретически это был и его континент тоже, хотя настоящей Африкой считалась только часть возле пустыни Сахары, а остальной арабский мир считался частью Европы.

Ахмед влюбился в Аджию с первого взгляда и теперь собирался стать ее воином. Он поразит все, что причиняет ей боль. Он гордился своим блестящим планом, хвала Аллаху.

Вспомнив про пару в бизнес-классе, он поднял глаза. Стюардессы сплетничали и не обращали на него никакого внимания, поэтому Ахмед двинулся к наполовину задернутой занавеске. В тусклом свете телевизионных экранов он увидел, что большинство пассажиров полностью разложили свои сиденья, в том числе и та пара. Может, они спали.

Ахмед отмел эту мысль, когда увидел, что женщина шевелится. Он вгляделся в темноту, в укрытую одеялом пассажирку. Может, она просто потянулась. Зевнув, он небрежно перешел на другой конец кухни, надеясь, что занавеска отдернута и он сможет увидеть мужчину. Ахмед посмотрел через иллюминатор в ночную тьму, прежде чем повернуться в сторону салона бизнес-класса. Занавеска была задернута, оставалась только узкая щелка. Ахмед не сдавался – притворяясь, что смотрит на фотографию Аджии, он заглянул в щель и в конце концов увидел мужчину. Легкое движение под одеялом выдало Ахмеду, что происходит.

Они молча задавали работу рукам друг друга.

Гадая, кто же они такие, Ахмед фыркнул и вернулся на другую сторону. Очевидно, был не один способ заниматься сексом в самолете. И тут женщина поднялась и двинулась к уборной, и он мельком увидел ее лицо. Теперь его не так отвлекало окружающее. Он учуял запах дорогих духов. Где он раньше уже ощущал этот запах? Где раньше видел ее? Когда женщина открыла дверь туалета, она увидела его в щель занавески.

И тут Ахмед застыл, внезапно вспомнив. Это была Зения Данлоп, жена Зака. Он встречался с ней раньше на корпоративной вечеринке. Что еще важнее – она только что изменила Заку, его лучшему другу. Прошлой ночью Данлоп упомянул, что его жена собирается в Африку. Он не сказал, что та улетает сегодня. Она угодила прямиком в сеть, которую плел Ахмед. Она узнает, что его настоящее имя Ханиф Хассан. Вероятно, она летит с Полом Джозефом, священником, которого «Амер-кан» уговорила помочь, – священником и явным мерзавцем, радостно пользующимся своим положением, чтобы сбить женщину с пути истинного, вместо того чтобы спасать ее душу. Радостно одурачивающим деревенских жителей, которых объявлял своими братьями-христианами.

Хотя только ради Аджии Ахмед перестал избегать насилия, он с удовольствием убьет этого человека. Убьет ли он и Зению Данлоп? Если не убьет, однажды она сможет разглядеть связь между тунисцем Ахмедом Бургибой, другом ее мужа, который работал в «Силвермен Алден», и Ханифом Хассаном, египтянином, который был в Удугу, когда там начали умирать люди.

Если бы она была мусульманкой и, кроме него, имелся бы еще один свидетель… Вообще-то требовалось четыре свидетеля, поскольку это было сексуальное преступление… При наличии свидетелей ее по закону шариата могли бы обвинить в зине [55]. За такое преступление против бога полагался хадд [56]. Ее забили бы камнями до смерти, повинуясь хадисам, высказываниям пророка Мухаммеда, которые дополняют Коран. В современном исламском мире теперь редко побивали камнями, но Ахмед желал бы, чтобы это наказание можно было применить к Зении Данлоп.

Он слышал, как вода в туалете смыла доказательство ее неверности мужу, который наверняка сделал бы для нее все, что угодно. Ахмед должен убить ее вместе с остальными. Разобьет ли ее смерть сердце Зака?

Он сердито двинулся обратно к своему месту, но остановился, услышав приглушенный плач. Ахмед озадаченно помедлил, прислушиваясь к слабым всхлипываниям шлюхи Зака. Они не смягчили его гнев. Если бы у Зении Данлоп было сердце, она бы не занималась рукоблудием с другим мужчиной, разрешая ему доставлять себе удовольствие. Однако из любопытства он подождал, пока она выйдет. В полумраке Ахмед увидел, как женщина положила руку на грудь – сожалея о случившемся или потому, что ей хотелось продолжения?

Ахмед отступил, наблюдая, как она вернулась к своему месту, тихо легла и снова повернулась к мужчине.

Глава 11

Я проснулась в отеле «Парко Сан-Марко». Солнце сияло за окном, там, где прошлой ночью висела луна. Джесс лежал на другой кровати, улыбаясь мне, его кожа светилась на фоне сосновой филенки. Мне что, снился сон?

– Buon giorno, Madre [57].

Очевидно, нет. Сколько времени пройдет, прежде чем внутренний свет поглотит его и его со мной больше не будет?

– Ты поспал, милый? – спросила я.

– Да, немного. Мне предстоит работа, поэтому я медитировал. По большей части я пребывал в царствии.