Третья пуля

22
18
20
22
24
26
28
30

Вертолет кружил метрах в ста над вершиной холма.

— Вижу, Синий Командир. Он пробирается, пригнувшись, среди валунов метрах в тридцати впереди вас. Я не знаю, куда он направляется; ему некуда деться. Если бы у меня было оружие, я пристрелил бы его. Но я говорю, он и так никуда не денется.

— Ладно. Полиция подает какие-нибудь признаки жизни?

— Никаких. В эфире и на дорогах все спокойно.

— Отлично. Тогда отправляйтесь к точке один. Не надо висеть над нами, привлекая внимание.

— Улетаю.

Вертолет сделал вираж и упорхнул прочь.

— Синяя Команда, слушайте меня. Достаньте компасы, сориентируйтесь и идите, сверяясь с ними. Мы пойдем на него с четырех направлений. Я не хочу дать ему ни единого шанса. Он не должен уйти живым с этого холма. Всем понятно?

Последовали утвердительные ответы.

— Старайтесь стрелять только тогда, когда уверены, что попадете. Хотя, конечно, в таких условиях никакой уверенности быть не может.

— Понятно, Синий Командир.

Киллеры рассредоточились и пошли вперед. Синий Командир снял с пояса дымовую шашку, зажег ее и положил на землю. Он воевал в горах около двадцати лет, временами обороняясь, временами атакуя. Всегда одно и то же. Он прошел немало войн, и, наверное, ему еще предстояло пройти немало других.

Он немного задержался, с наслаждением затягиваясь толстой увесистой сигаретой «Инглиш Овал». С ней ни в какое сравнение не шли тонкие трубочки, которые курили янки. Докурив, он, в соответствии с многолетним боевым опытом, затушил окурок, выпотрошил из него оставшийся табак и рассеял его вместе с пеплом по воздуху, а бумагу скатал в шарик и положил в карман.

— Синий Командир, это Синий Второй. Я двигаюсь на восток.

— Третий?

— Двигаюсь на запад.

— Что-нибудь видите?

— Ничего, только камни и кусты. Никакого движения. Он хорошо маскируется.

— У меня то же самое.

— И у меня тоже.