– Hallo, madame Marica, je suis emu, que vous ne m’oubliez-pas![35] – прокричал он, другой рукой делая широкий росчерк на приказе.
– Майбах, из вас бы вышел дерьмовый француз и несносный еврей! – зарычала трубка голосом Марики Мерди. – Оставайтесь лучше русским медведем!
– О! – обрадовался Майбах, зная, что Мерди прекрасно говорит по-русски, только иногда путает традиционные ругательства. – Мадам Марика, тогда нет проблем. Значит так, с вашей требухой полный порядок. Лежит, голенькая, у меня на столе, отходит от оргастического совокупления с отделом корректуры. С моей стороны была только одна правка: я везде поправил только одну букву в вашем излюбленном термине. Поверьте мне, гОвно – это звучит более по-русски, чем…
– К черту! – снова рявкнул телефон. – Меня это сейчас не интересует. Нам необходимо немедленно встретиться!
– Очень срочно?
– Сию секунду!
– Что ж, тогда… – Майбах посмотрел на свои серебряные часы от Breguet, сделанные по спецзаказу (золото не любил), – тогда я могу отдать вам, как хорошему врагу, мой ранний ужин.
– Где?
– Метро «Одеон», – быстро сообразил Майбах, – кафе «Прокоп», рю д’Ансьен-Комеди, тринадцать. Знаете?
– В задницу! – лаконично подтвердила женщина.
– Оля-ля, если в такую хорошенькую, как у вас, то…
– Бросьте, Майбах. Я все-таки пражанка, и в год, когда вы родились, моих родителей утюжили ваши танки. Я знаю, что чем страшнее женщина, тем пышнее ваши комплименты. О’кей, там, через полчаса. До встречи.
Когда голос неистовой Мерди смолк, Майбах еще с четверть минуты с сомнением смотрел на телефонную трубку. Из задумчивости его вывел только голос секретарши:
– Вы хотели составить еще какой-то приказ относительно дополнительной охраны нашей экспозиции на выставке, патрон.
Майбах возмущенно фыркнул:
– Мы платим недурные деньги охранному агентству «Gimaret & Golies»! Еще не хватало симоронить на сохранность рукописей! Нет. Все, размножайте приказ.
Майбаху не хотелось бы опоздать: гнев Марики мог бы быть сокрушителным. Поэтому его водитель, пожилая Варвара Никитишна, попавшая в Париж пятнадцатилетней девочкой вместе с пленными бендеровцами, гнала их огромную, фиолетового оттенка, коллекционную Iso Rivolta с мощным двигателем Chevrolet в сторону Латинского квартала – сначала по авеню Сюффрен, а потом по улице Вожирар, такой же просторной. И, только свернув на улицу Турнон, они попали в пробку перед пересечением проулков – на месте выхода из метро «Театр Одеон». Кафе «Прокоп» славилось не только своими рыбными блюдами, но и тем, что являлось самой старой пивной Парижа с тысяча шестьсот восемьдесят шестого года. Сюда захаживали когда-то Лафонтен, Вольтер, Бомарше, Гюго и Верден. Во время Революции Дантон и Марат обсуждали здесь свои речи, а молодой лейтенант Бонапарт за пиво оставил свою шляпу в залог. Фирменным блюдом кафе считалось заячье фрикасе с сидром, знаменитый мерлан или лосось в грибном соусе. Его Майбах и планировал заказать для Марики.
Он, конечно, опоздал. Однако опоздала и сама Мерди. Через минуту после того, как его огромная «изо» причалила к тротуару, на другой стороне улицы остановилось сотканное из острых углов Renault Megane Coupe. Эти острые углы делали вполне приемлемыми гигантские объемы мадам Мерди. Она выбиралась из машины, как в голливудском фильме неземное существо из летающей тарелки. Выпрастывала из «рено» сначала руку, потом ногу… Наконец, туша в ярко-розовом сарафане с рюшечками, пурпурном шейном платке, в невообразимо больших солнечных очках оказалась на тротуаре, притопнула босой ногой (нагота грязных пяток не дружившей с обувью Марики компенсировалась жемчужным блеском многочисленных браслетов) и раскатилась возмущенным:
– Раса «вечно занятых мужчин» когда-нибудь проспит свой Армагеддон! Вы должны были уже лежать у порога этого заведения, как верный пес, вы, жалкая и подлая издательская тварь!
Столь грозная увертюра ничуть не смутила Майбаха: Марику Мерди он знал достаточно хорошо, чтобы перевести ее «тварь», как ласковое bel ami[36], поэтому он церемонно подхватил толстуху под руку и повел к тяжелым, коричневым с золотом, ресторанным дверям.
ebooksa