Расстояние

Мы перешли границы, я знаю. Марк опять смотрит мне в глаза.

– Ты заинтригована, верно? – с грустью произносит он.

Девлин принимает женщин такими, какие они есть. Оппортунист, который, впрочем, ведет себя как джентльмен, хорош в общении, готов к необременительному сексу и согласен на отношения, которые можно счесть близкими. Он не задает каверзные вопросы, не стремится к подчинению себе женщины, с которой спит, не будет давать обещания, которые не намерен выполнять… Внезапно я возвращаюсь в прошлый вечер: яркие огни ночного города и его слова: «Я не могу бросить вас…» Смотрел ли он так же на Кэтрин Галлахер? И о чем она думала? О чем-то скоротечном и незначительном или о серьезном и важном? Что она сделала, чтобы забыть обо всем?

Сейчас офицер полиции задает ему вопросы, заставляя ощущать свою причастность, представлять свое имя в списке подозреваемых; напоминает о чем-то темном, скрытом в ее душе, потаенный смысл которого Марк так и не смог разгадать.

Я не мог предвидеть такой поворот событий. Или же мог и предвидел?

Мы заказываем кофе и склоняемся каждый над своей чашкой. Девлин рассказывает истории из своей жизни, забавные и смешные, в которых он каждый раз предстает беспомощным идиотом. Мы хохочем, потом просим счет и долго спорим, кто будет платить; в конце концов, мы решали поделить его пополам. Когда мы выходим из ресторана, идет дождь – морось, напоминающая об отдыхе в детстве на море, – и мы прячемся под его зонтом в ожидании кеба. Я чувствую щекой тепло его плеча и аромат туалетной воды: свежесть и терпкость.

Таков он, мистер Девлин: профессиональный «охотник за головами», любитель женщин и красивой жизни. И еще бывший друг Кэтрин Галлахер. Но, кроме того, человек, не верящий в свою привлекательность, владеющий сложно читаемым словарем из улыбок на все случаи жизни, способный преградить дорогу мчащемуся автомобилю. Он симпатичен мне больше, чем я ожидала. Больше, чем я могу себе позволить… Марк прерывает мои размышления словами:

– Может, хочешь зайти куда-то еще?

Я поднимаю глаза, и его улыбка словно шепчет мне на ухо: «Давай же, решайся, будет весело…»

Теперь я понимаю всех девушек, что приходили с ним на светские мероприятия.

Он не красавец: неправильные черты лица, загадочные улыбки, но в нем есть нечто, заставляющее бурлить кровь. Будто стоишь на краю обрыва, подставляя лицо порывам ветра, – если вздохнуть глубоко, кажется, что задохнешься.

До меня доносится неуверенный женский голос:

– Марк?

На тротуаре чуть поодаль стоит женщина лет тридцати, изысканно одетая и очень красивая.

– Как странно видеть тебя здесь, – говорит она. Голос напоминает звон серебряного колокольчика, который совсем не сочетается с пристальным, испытующим взглядом. Она переводит взгляд на меня и улыбается, но перед этим лишь на секунду ее глаза становятся похожими на льдинки. Этого достаточно, чтобы понять, что я нахожусь сейчас там, где хотела быть она.

– Анна, это Шарлотта. Шарлотта Элтон. Моя знакомая из оперы.

– Добрый вечер, – говорю я, и мы все улыбаемся, впрочем, улыбки наши откровенно натянутые. Девушка извиняется и уходит, напряжение сразу исчезает.

– Мы с Анной давно знакомы, – произносит Девлин, словно это что-то объясняет.

У них не сложилось, момент упущен, и он это знает.

Я еду в такси, когда раздается звонок.