Расстояние

И все же он видит, что я лгу. Он всегда это видит. На лице мелькает разочарование, но Стефан понимает, что ничего не сможет изменить.

– Ты должна идти с этим в полицию. Для подобных действий могут быть серьезные причины. Порой люди хотят исчезнуть…

В моей голове эхом проносятся слова Девлина, но Стефан думает совсем не об этом; он полагает, что психоаналитик вступил в сговор с женщиной с целью помочь ей исчезнуть, чтобы все происходящее наводило на мысль о самоубийстве и в дальнейшем не вызывало подозрений.

– Шарлотта! Обещай, что обратишься в полицию. Тебе не обязательно признаваться, что ты читала записи. – Значит, брат догадался, что они попали ко мне незаконным путем. – Можешь сказать, что услышала это от ее коллег и нашла специалиста, который готов разобраться и дать свою оценку. Обещаешь?

Я киваю. Интересно, он мне верит?

Стефан улыбается и смотрит на меня, будто я его пациент.

– И обязательно позвони мне. Расскажешь, что тебе ответили.

Опять киваю, но, подняв глаза, вижу то же разочарованное выражение его лица. Он понимает, что не смог меня убедить. И он абсолютно прав.

Я не собираюсь обращаться в полицию. Но я непременно займусь Грейвсом.

Здравый смысл меня покидает даже раньше, чем я получаю машину в Хаммерсмите. Слов Стефана недостаточно, мне нужны доказательства.

О, теперь у меня еще больше оснований для подозрений. Удивительным образом исчезнувшие квитанции оплаты Кэтрин сеансов врача, никаких доказательств безналичного платежа. Встречи назначались в нерабочие часы, поэтому никто из коллег Грейвса, включая администратора, ее не видел. Запись на прием есть лишь в личном ежедневнике Грейвса. Я видела, как он работает, у него есть ответы на все вопросы. Со счетами нередко случается путаница, время выбрано в интересах клиента, поскольку так было удобно ей, а она боялась, что о сеансах узнают коллеги. Запись на прием? Я так и слышу его вкрадчивый голос: «Ошибка администратора. Почему это так для вас важно?»

Если я хочу встретиться лицом к лицу с Грейвсом, мне нужны доказательства, от которых он не сможет отмахнуться. Например, присутствие Кэтрин Галлахер в другом месте – она была в больнице или тренажерном зале, отправляла письмо по электронной почте – в то время, когда она якобы должна была сидеть в кабинете психоаналитика. Но сколько времени займут поиски? Могу ли я позволить себе ждать? Надо проверить поминутно двенадцать дней, и одной улики будет недостаточно, надо собрать две или три… А если все будет безрезультатно? Они могли найти в ее расписании пустые часы и назначить сеансы на это время.

Позвонить Эллису? Возможно, ему удастся что-то раскопать. Однако если Стефан прав, то Грейвс мог пойти на многое, чтобы убедить всех в самоубийстве Кэтрин, а значит, он мог и заплатить Эллису, чтобы тот выдвинул эту версию. Или кто-то другой заплатил, и Грейвс может вывести меня на этого человека. Я не хочу, чтобы Эллис был рядом, когда я его найду.

Грейвс жил в доме в Хэмпстеде. Туда я отправляю Шона, а Робби прошу съездить в Челси. Клиенты Грейвса деловые люди, он может вести прием и в воскресенье. Шон оказывается проворнее, но в доме с видом на парк никого нет. Я велю ему ждать, Грейвс может вернуться в любую минуту.

Робби звонит минут через пятнадцать. В окнах дома в Челси не горит свет, и дверь никто не открыл.

У меня есть номер мобильного телефона Грейвса, но стоит ли звонить? Я молча смотрю на экран, когда на нем высвечивается имя Шона. Он говорил с соседями. Грейвс занимается домом покойной матери в Бакингемшире.

Через пять минут я уже знаю адрес.

Воскресный вечер, четыре пятьдесят пять. Солнце уже садится.

– Доктор Грейвс… Это Элизабет Кроу.

Его удивление ощутимо даже по телефону.