Райли ведет его по лестнице и распахивает уже знакомую дверь внизу. В помещении пахнет хлоркой, оно похоже на импровизированный кабинет врача. Стул, каталка, ширма, раковина, шкафы, штатив капельницы. Полки забиты медикаментами, упаковки резиновых перчаток и мензурок. У стены современный дефибриллятор.
Райли перехватывает взгляд Йоханссона:
– Как тебе наш ночной
Йоханссон качает головой.
– Ты боролся, – говорит Райли, и в голосе слышится раздражение и восхищение. – Боролся всеми способами.
В стороне небольшой стерилизатор гудит и подмигивает огоньками. На нем неровно черным маркером нацарапано: «ПОСЛЕОПЕРАЦИОННЫЙ МАТЕРИАЛ». На втором, поменьше, написано: «ИНСТРУМЕНТЫ».
– Это территория Кийана?
– Да, он настоящий альтруист. Не заметил? Или, может, это потому, что ему докладывают обо всех, кто сюда обращается. Если ты придешь сюда в четыре утра, истекая кровью, и тебе не помогут, ты сдохнешь. Контроль сердец и умов.
– Ты здесь работаешь?
– Как раб. Мы никто. – Райли морщится. – Отбросы.
– Джимми увезли в больницу, – говорит Йоханссон.
– Быстро соображаешь.
– А меня нет.
Райли расплывается в улыбке.
– О нет, не тебя, приятель. Брайс считает, он заслужил право развлечься с тобой.
– Но Кейт ему не позволила.
Услышав это имя, Райли замирает, но вскоре произносит привычным тоном:
– Итак, кто же победит? – Он поднимает руку и указывает на дверь. – Выходим.
В следующей комнате много разномастных стульев, грязный, покрытый линолеумом пол, и таксофон на стене. Еще одна дверь, и они выходят на улицу. Сумерки обычного зимнего дня, на здания опускается тень, но небо еще синее. Группа людей по-прежнему толпится у ворот, дым сигарет медленно поднимается, рассеиваясь в холодном воздухе. Одна из них – женщина, ее внезапный смех звонко разносится по округе.
Райли ведет его через двор. Йоханссон идет медленно, как старик. При всем желании он не сможет сейчас бежать.