Что-то подсказывало ей, что Александр вообще не спал этой ночью.
— Скоро будет завтрак, — произнес он, поднимаясь с кровати.
Таня хотела удержать его, но он мягко отстранил ее руки и спросил:
— Ты пойдешь в душ?
— Да.
Александр протянул ей махровое полотенце.
Пока Таня споласкивалась, в номер доставили завтрак — чай, йогурты, хлеб, нарезку из сыра и ветчины, пирожные.
— Ты не ешь? — спросила она, накладывая на мягкий, еще теплый хлеб толстый шмат ветчины.
— Ем.
— Не ври, Денин. Я чувствую, что ты ни фига к еде не притронулся. — Таня отложила в сторону бутерброд. — Я ненавижу, когда ты начинаешь обижаться.
Саша сцепил пальцы в замок и захрустел костяшками.
«Обида? Разве то, что со мной происходит, можно так назвать?»
— Все нормально, — проскрипел он.
— Даже круглый идиот поймет, что все далеко не нормально, когда услышит тебя, — проговорила Татьяна.
Ей тоже расхотелось есть.
— Следствие еще не закончено, — вдруг сказал Денин. — Если найдут этих двоих, а ты уедешь?..
— Ах, вот что тебя беспокоит. Ну, если я понадоблюсь следователю, он найдет меня в Кишиневе. Я оставила ему адрес и телефон нашей квартиры.
— У меня такое ощущение, что ты хочешь забыть о том, что сделали с тобой эти уроды.
— Ты совершенно прав, Саша.
Ей показалось, что он хотел что-то возразить, но почему-то не стал этого делать. В помещении воцарилась гнетущая тишина.