В больнице пахло лекарствами и каким-то средством от насекомых. Похоже, тут совсем недавно травили тараканов или клопов. Самсонов и двое оперов поднялись на третий этаж, где столкнулись еще с двумя полицейскими, дежурившими в коридоре отделения реанимации.
— Что говорят врачи? — спросил Самсонов, когда все обменялись приветствиями.
— Все плохо, — отозвался один из оперов. Его фамилия была Курников, он работал в управлении всего полгода.
А вот второй опер, Владимир Рогожин, скоро должен был сам стать следователем.
— Как это случилось? — спросил Морозов, обращаясь к нему.
— У нас есть показания только двоих прохожих, вызвавших «Скорую», и смотрительницы из Кунсткамеры, — ответил Рогожин, доставая блокнот. — Я тут пометил самое главное. Значит, так: похоже, Горелов выяснил, что зал Индии посещает подозрительный тип. Вдруг тот заявился полюбоваться на алтарь Кали. Смотрительница указала Горелову на него, и он пошел за посетителем. Они вышли на улицу, и там Горелов представился. В ответ тот тип полоснул его ножом по животу и скрылся.
— Похоже, это наш клиент, — заметил Коровин.
— Наверняка, — кивнул Самсонов. — Что с личностью преступника?
— Фоторобот составляется, показания свидетелей записываются. Но тут надежды немного, потому что все произошло очень быстро. Не думаю, что кто-то успел толком разглядеть нападавшего.
— Горелов разговаривал со смотрительницей. Я хочу с ней встретиться.
— Она в отделении, потом можно отвезти ее к нам в управу, — сказал Курников.
— Организуй, ладно?
— Конечно.
— Горелов будет жить хотя бы? — вмешался Морозов.
— Никто ничего не говорит, — ответил Рогожин. — Думаю, врачи и сами не знают.
— Остается лишь надеяться, — добавил Курников.
— Его родным сообщили? — спросил Самсонов.
— Нет пока. Хотим дождаться… результатов. — Рогожин смущенно отвел глаза.
— Правильно, — одобрил Коровин.
Через четверть часа полицейские разошлись: Рогожин остался дежурить у реанимации и обещал сообщить о любых изменениях в состоянии Горелова. Курников отправился за смотрительницей музея, чтобы доставить ее в управу. Коровин и Морозов уехали, чтобы продолжить прорабатывать тех, кто мог подставить Хоботова, а Самсонов вернулся в управление.