Эль Дьябло

Мигель едва подавил в себе это желание.

Кукла смотрела на него мёртвым взглядом нарисованных глаз. Надо сказать, хорошо нарисованных, – складывалось впечатление, что она видит гостя из любого угла комнаты.

– Убивать за такие шутки надо, – устало и злобно сказал Михаил.

В ответ донёсся тихий смех жреца.

– По-моему, не стоит нервничать. Хотя могу понять, после горы трупов на этой неделе поневоле воспримешь зрелище не очень адекватно. Простите меня. Итак, вы знаете главный постулат в религии инков? Весьма экзотичная мысль. По мнению наших предков, зло имело такое же право на существование, как и добро. Разве это не логично? Сам Дьявол – творение божье, сеньор. Поэтому и ацтеки, и инки старались укрепить отношения не только с добрыми богами, но и со злыми созданиями. Я до сих пор придерживаюсь подобной линии, ублажая кровью покровителей зла. Правда, мы не потрошим людей им в угоду, а лишь символизируем старые празднества… В конце концов, кто сказал, что демону пещер следует обязательно принести в жертву человека? Уверен, ему вполне достаточно и свиньи. Считается, что богу надо отдавать самое лучшее. Ну, мы так и делаем. Человеческая жизнь сейчас почти ничего не стоит, а вот хороший кабан дорог: моё племя ест свинину лишь по большим праздникам. Так что, полагаю, силы тьмы ничуть не против получить эскалоп вместо мёртвой девственницы… По крайней мере, сеньор, я бы на их месте вовсе не возражал.

– Зачем тебе это? – в упор спросил Мигель. – Ты не похож на идолопоклонника.

Жрец воздел вверх обе руки, символизируя отрицание.

– Ничего подобного, сеньор. Как я уже сказал вам, я полностью уверен в существовании инкских богов. Одно другому не мешает. Внизу, в селении нашего племени, стоит церковь, а наверху, под охраной двадцати воинов, – святилище с магнолией, скрытое от посторонних глаз. Вы знаете, в чём проблема христиан? Вы придерживаетесь веры в бесплотное божество, летающее в облаках и лишь однажды пославшее на Землю курьера с обязательством ждать его второго пришествия. Зато боги инков всегда обитали вместе с нами. Да, в общем, чего я рассказываю? Если не возражаете, сами полюбуйтесь.

Достав из-за пазухи горсть семян, Энрике бросил их в очаг.

Хижину заволокло густым сиреневым дымом. Михаил, зажав рот и нос обеими ладонями, бросился к выходу, но путь ему преградили мачете безмолвных индейских воинов. «Какой смысл сопротивляться?» Он покорился судьбе и полной грудью вдохнул дым.

…Когда Мигель открыл глаза, то увидел, что стоит в горах, посреди гигантских чёрных валунов. Дышалось с трудом, кажется, он находится очень высоко. Из-за ближайшего камня вышли двое людей в доспехах, производя такой звук, словно они были увешаны гирляндами консервных банок: оба гремели, громыхали и скрежетали. Михаил отшатнулся, но рыцари его не увидели. Они тащили за ноги труп женщины, – голова подпрыгивала, длинные волосы волочились по каменной крошке, кровь из разрезанного горла залила лицо: закатившиеся белки глаз жутко глядели из красной массы. Солдаты громко переговаривались по-испански, но это был какой-то иной испанский язык, не слишком понятный Мартинесу. Диалекты отличались друг от друга, как современный русский от старославянского, звучало много латинских слов. К счастью, латинский он учил в гимназии и в общем-то распознал смысл разговора рыцарей.

– Как ты думаешь, эта последняя?

– Сейчас посмотрим. Франсиско сказал, нам нужно тридцать девок-нехристей.

Размахнувшись, они бросили тело в гору трупов, сваленных у подножия старой магнолии на холме с каменной расщелиной. Один из рыцарей влез в гущу мертвецов, считая по головам. Проделав эту процедуру дважды, он со злобой выругался сквозь зубы.

– Так я и думал – двоих не хватает! Франсиско с нас шкуру спустит… Иди, приведи.

Второй испанец недовольно заворчал, но спорить не стал. Спустя полтора часа он появился вновь, таща за собой двух рыдающих индейских девушек – обеим не более пятнадцати от роду. Первый рыцарь с аппетитом грыз сочное яблоко. Завидев девиц, он оживился. Солдат поверг жертв к его ногам, – продолжая жевать, палач воткнул одной в горло меч, выдернул лезвие и сейчас же пронзил им грудь второй. Не отрывая взгляда от умирающих, убийца облегчённо вздохнул, улыбнулся и с хрустом прикончил яблоко.

– Ну, теперь всё. Надо доложить Франсиско, что работа сделана.

– Да, он велел убивать всех взятых в плен индейских баб. И верно, нечего с нехристями церемониться, разыгрывая христианское милосердие: после бойни под Ольянтайтамбо это верх неразумия. Ложась спать, я молюсь Иисусу, чтобы на следующее утро проснуться без ножа в горле, – ведь против нас воюют даже двенадцатилетние щенки.

Они удалились, спускаясь по узкой тропинке.

С места, где стоял Михаил, хорошо просматривались контуры большого города в окружении стен, сложенных из блоков однотипных камней. На одной из башен развевалось уже знакомое ему индейское знамя цвета радуги, на другой – белый флаг с красным зубчатым крестом, похожим на две пилы[10]. Издалека доносился сухой треск ружей, гулко слышалась канонада орудий, в воздух то и дело взвивались облачка белого дыма. Мигель со стоном взялся двумя руками за голову. Нет. Галлюцинация, мираж. Однако испанцы не видят его… Похоже, он наблюдает за происходящим из другого измерения. Смятенье мыслей прервалось звоном и скрежетом, какой он уже слышал два часа назад. Но на этот раз на тропинке появились два других рыцаря. Один постарше, носитель характерной козлиной бородки с сильной проседью, на вид лет шестидесяти – измождённое лицо сплошь покрывали морщины. Второй – бодрый молодой человек с рыжеватыми волосами, однако без растительности на подбородке. Оба вели с десяток связанных индейцев, включая старика в головном уборе с орлиными перьями. Завидев покойниц, индейцы остановились, послышались восклицания ужаса. Конкистадоры, матерясь и оглядываясь, подтолкнули их к подножию магнолии клинками мечей.