– Здесь ни тебя, ни меня никто не знает, – прошептал связной, перегнувшись через стол. – А в Лиме все осведомлены, кто я и кем работаю. Если в городе нас заметят вместе, думаю, у обоих возникнут сложности. Ничего, похлебай супчик. После пятого глотка привыкаешь. Да, креветки последней свежести, но не помрёшь. Зато дёшево…
Скривившись, Мигель отодвинул суп с креветочной могилой.
– Ты узнал то, что я просил? – не выдержал он.
– А когда я этого не делал? – ответил вопросом связной. – Деньги у тебя с собой?
Михаил достал из внутреннего кармана почтовый конверт и подтолкнул его по столешнице. Связной не стал вскрывать, лишь положил сверху ладонь, смяв бумагу пальцами.
– Купюры по пять солей, – сообщил Мигель. – Как ты и хотел.
Этот неприметный человечек работал на него давно, – всякий раз, когда требовалось «накопать» информацию на уровне Национальной полиции, в дело вступал офицер Диего Марискос из отдела внутренних расследований. Обременённый (как и все индейцы) большой семьёй, Марискос страдал от вечного безденежья, однако взятки брать ему было негде. В основном деньги поступали от мелких лавочников, чьи магазинчики стражи закона брали «под защиту», и вкрадчивых сутенёров Баррио де Чино. Помимо несомненного порока продажности, Диего обладал одним веским положительным качеством – за деньги он мог разнюхать любую секретную информацию в среде полицейских. Мигель многократно пользовался его услугами – и ни разу потом не пожалел. Марискос просиял, вторично помял конверт, угадывая количество банкнот, и его лицо приобрело нежное и довольно-таки сладостное выражение.
– Я жду, – прервал нирвану полицейского Михаил.
– Прекрасно, – улыбнулся Марискос, показав гнилые зубы. – Я тебя не разочарую.
Они быстро обсудили дело – еле слышным шепотом, соприкасаясь головами. Диего протянул Мигелю пачку фотографий, тот задал волнующие его вопросы и, судя по всему, получил нужные ответы. Мартинес задумчиво посмотрел в потолок, после чего вновь обратил взгляд на Диего, склонился к уху осведомителя. Тот кивнул. Затем встал и, не оглядываясь, покинул таверну. Официантка подошла забрать остывший суп.
– Ещё что-нибудь, сеньор?
– Да, сердце моё, – не поднимая головы, произнёс Мигель. – Стакан
Отвратительно пахнущая водка («казёнка» в России, по справедливости сказать, тоже не благоухала духами «Любимый букет императрицы») согрела организм с первого же глотка. Мигель от души ненавидел
Ему ужасно хотелось сказать: «Так я и думал».
В общем-то, подобные вещи любят говорить все. Когда решение на ладони, кажется, ты мыслил о нём неоднократно, схватил за «хвост», оно всегда вертелось в твоей голове. Частично это правда. После того как полиция по его приказу проверила машины известных, богатых и знаменитых людей, он, теряясь в догадках, приказал обшарить городские такси. Результат снова оказался нулевым, и Мигель серьёзно задумался. Согласитесь, физически невозможно скрывать хороший автомобиль в Лиме, тем более что машин-то здесь раз-два и обчёлся. Вот тогда-то ему и пришла в голову прекрасная идея: позвонить Диего Марискосу и попросить втихую «прощупать» машины Министерства внутренних дел, а заодно и департамента национальной полиции. Настоящее озарение, iluminacion! Теперь Мигелю окончательно ясно: да, убийц двое. Но и автомобилей, получается, тоже было два. Именно в них на сиденьях Диего обнаружил тщательно замытые следы крови (к счастью, кровь невозможно отчистить до конца), соляного раствора (опять-таки, с кровью) и десятки длинных волосков. А Михаил отчего-то абсолютно уверен: они точно выпали из локонов установленных в Лиме
Сегодня утром нашли последнюю – четвёртую.
Надо заметить, Художник расстарался, превзойдя сам себя. Настоящее произведение искусства (если, конечно, исключить факт, из кого и почему оно было сделано). На статую-шедевр «ушло» девять девушек, причём от одной Художник взял только уши и мизинец правой ноги. Смешал два типа волос. Разные руки, левая собрана из трёх конечностей. Приладил на спину новый пласт кожи. Нарядил
Диего ел свой хлеб (или, как тут говорят, свой куй?) не зря. Он не только нашёл два автомобиля со следами крови и женскими волосами, но также выследил и сфотографировал их владельцев: те не заметили слежки, не увидели даже яркую вспышку газовой лампы, – в этом и состоит смысл работы профессионального филёра. Мигель чуть приподнял фотографию и вгляделся в лицо молодого человека на ней. Левая щека была залеплена пластырем, из-под белой полоски чётко виднелись тёмные борозды сразу трёх царапин. О боже мой! Вот тут уже, конечно, никаких сомнений не осталось. Он заказал ещё стакан
Тут надо понимать, в какой стране ты живёшь.
У блондинчика на фото слишком хорошие связи. Отныне нет никакого секрета, откуда убийца и его соратник узнавали о ходе следствия и почему они при малейшем подозрении расправились со жрецом Энрике. С самого начала эта парочка получала доступ ко всем результатам расследования, зачастую находившись у него перед глазами… Загадка, почему они мимоходом не прикончили и его самого, учитывая, насколько легко оба расправились с десятками людей. Да, дело войдёт в историю Перу. Точнее, могло бы войти, если бы не один маленький нюанс, а именно – положение блондинчика. Михаил не представляет, как он заявится в дом родителей убийцы с полицией… Да и найдутся ли в участке полицейские, достаточно храбрые, чтобы выполнить приказ? Сомнительно. Посему вариантов здесь остаётся два. Либо выследить Художника самому и застрелить при попытке сопротивления (он, вне сомнений, будет сопротивляться). Либо сперва арестовать подельника убийцы, заставив расколоться на допросе – чтобы показал «мастерскую», где сооружали