– Кушать подано.
– Да иди ты на хер!
– Кушать подано.
Старожилы Города Дешёвых Фильмов из уст в уста пересказывают легенду. Дескать, в тридевятом царстве, в тридесятом государстве, высоко в горах, окружённый густыми лесами, рвами и реками, за огромной стеной со снайперами, колючей проволокой и электрической изгородью, в ограждении минных полей стоит Город Обалденного Кино. Он очень маленький, состоит всего из нескольких переулков. Один называется «О чём говорят мужчины», другой – «День выборов», третий – «Утомлённые солнцем»… Первая часть, само собой разумеется. Там живёт мало людей, но все они счастливы, интеллектуальны и довольны друг другом – даже те, кто сыграл отвратительных злодеев. Город Обалденного Кино перевоспитывает, прививает великолепный вкус, заставляет относиться к жизни с оттенком юмора и лёгкого пофигизма. Девушки в Городе живые, а не бездушные пластмассовые куклы, мужчины умеют легко и непритязательно шутить, без проблем покоряют собеседника беседой, показав ему в минутном разговоре целый мир. Многие актёры из Города Дешёвых Фильмов пытались проникнуть внутрь легенды, но бесследно сгинули от пуль охраны, захлебнулись в бурных водах рек, подорвались на минах, с ужасными криками рухнули в пропасть. Красота должна защищаться, иначе её поглотит говно, – это известно с доисторических времён. Так и тут: местные жители сооружают каждый год экспедиции с неумёхами, куклами, убожествами и звёздами, оглашающими окрестности воплями «кушать подано», и дружно отправляются на поиски удачи. Как знать, может, кому-то хоть однажды повезло? Оттуда никто не вернулся. Они либо погибли по дороге, либо уяснили, в какой помойке снимаются, и убили себя об стену. Так, если Город Российских Мультфильмов наткнётся на Диснейленд, то персонажи совершат харакири просто без рассуждений. Вообще вот интересно. Водку мы делать умеем, танки тоже, одежду вроде шьём нормальную, бабы у нас самые красивые. А как возьмёмся за что-то вроде автомобилей или кино, так полный пиздец. Это наша кара.
Батарейка ноута почти иссякла.
Это хорошо, я должен заканчивать. Наш новый знакомый вместе с Жанной уже наверняка на подходе. Он объяснил мне, почему мы должны объединиться. Оказывается, Жанна –
Человек за столиком закрывает погасший ноутбук. В кафе входят двое, мужчина и женщина, их показывают со спины. Герой фильма встаёт, протягивает руку – мужчина крепко пожимает её. Он ставит пакет на стол и оживлённо жестикулирует. Камера перемещается вбок: у незнакомца светлые волосы, он дружелюбно улыбается, но рассмотреть его полностью мешают особенности съёмки, очертания расплывчаты. Девушка с короткой стрижкой смотрит на часы, показывает в сторону выхода. Оба её собеседника кивают и, захватив пакет, покидают кафе. Официант что-то злобно кричит с другого конца зала. Мужчина с пакетом хлопает себя по лбу, возвращается и кладёт деньги на край стола. Спустя секунду камера крупным планом показывает его лицо, и женщины в зрительном зале издают характерный общий вздох: перед ними стоит… Художник.
Вот только на этот раз он совсем не улыбается.
Глава 12
Danza de los Diablos[31]
…Грохот барабанов не прекращался ни на минуту. Михаил чувствовал себя так, словно музыканты всем скопом переселились к нему в голову и стучали палочками прямо в мозг. По улице неподалёку от Плаза де Армас шла километровая процессия танцоров в бело-синих накидках с пышными чёрными крыльями, в штанах, имитирующих мохнатые козлиные ноги, – и, само собой, напяливших на лица маски. Мигель ничем не выделялся из толпы, заранее облачившись в красный средневековый камзол, бархатные алые панталоны, вычурные башмаки из кожи альпаки и «личину». Что такое «личина»? Это главный элемент «дьяблады». Торчащие в обе стороны уши цвета малины, витые длиннющие рога (такие, что на них можно вешать одежду), выпученные глаза, нос в виде свиного пятачка и зелёная змея, обвивающая торчащие из середины лба шипы. Бесподобный красавчик. Напоминает китайского демона, хотя уже вряд ли поймёшь, азиатское это влияние либо латиноамериканское. По местным меркам, Михаил ещё оделся без изысков (!), а какая вакханалия творится рядом! Вышитые золотом скелеты, нагрудные пластины, символизирующие древнеинкские доспехи, пояса из звенящих монет, громаднейшие оранжевые плащи. Всё это гремело, кричало, танцевало… да, что и говорить, настоящий ад на Земле. Рядом разорвалась «водяная бомба», и Мигель нервно вздрогнул: разрази гром местные традиции кидаться баночками со святой водой! Сверху с балконов сыплются лепестки цветов (он не удивлён, чувствуя запах магнолии), поют, тряся бёдрами, женщины, средневековые пушки стреляют лоскутиками разноцветной материи. Diablada в разгаре. Облачение крайне тяжёлое, и Михаил взмок от пота, а вот люди вокруг не чувствуют усталости – они продолжают танцевать, полностью отдаваясь чувству ритма. Подумать только: ещё три дня назад все они были в ужасе от творимых Художником зверств, улицы вечерами пустели, горожане прятались по домам. А сейчас, ночью, они заполнили проспекты и плевать хотели на де ла муэрте[32]. Мимо прошёл танцор в чёрной маске с рисунком двух пальм. Мартинес слегка кивнул ему, качнув рогами, и получил в ответ уважительный поклон. Полицейский. Михаилу помогает около пятидесяти человек, которых он попросил присутствовать на «дьябладе», что называется, для непредвиденных случаев. Точная формулировка, предвидеть ничего нельзя. Всё случилось, как он и предполагал, сидя за стаканом в дешёвой портовой таверне Кальяо, – Алехандро де Кастильеро и Родриго Фуэгос бесследно исчезли.
Пальмы гнутся – наверх забрались люди в масках, срывают кокосовые орехи.
– Демоны Уку Пача! Выходите, мы ждём вас в гости! У нас полно угощений!
Весь день Город Королей лихорадит: то тут, то там землетрясения. Старики уверяют, так было всегда на diablada. Ручьи вскипают, рыба там варится живьём, вулканы сочатся лавой. Нерождённых Уку Пача приманили кровью, и они обязательно появятся. Возможно, демоны уже прибыли. Что именно хочет найти Мигель? Он и сам не знает. Кастильеро и Фуэгос наверняка здесь, но они тоже под масками… А Михаил, как и положено природному русскому, нутром чует: случится что-то плохое, посему лучше держать полицейских на улицах. Над городом нависли кроваво-свинцовые тучи, особенно мрачно. Впрочем, светло как днём, ведь в руках у танцоров пылают тысячи факелов.
Следует честно признать – он и выиграл, и проиграл.
Мигель разгадал, кто такие Художник и его помощник. Он выяснил, чего ради они это затеяли. Однако озарение снизошло лишь постфактум, после установки четвёртой
Улица лязгала, ревела и визжала.
Женщины обливали себя красной краской, символизирующей кровь. «Дьяволы» тянулись к ним когтистыми лапами, девицы, смеясь, уворачивались от сатанинских объятий. Когда-то в Куско, поклоняясь силам тьмы, схоже танцевали индейцы, всем городом вместе с Великим Инкой и главным жрецом, ибо впитали с молоком матери – зло нельзя отторгать. Энрике прав: его в мире даже больше, чем добра, и поэтому от поклона нерождённым, живущим в вечной темноте, голова не отвалится. Одного сейчас нет – жертвоприношения. На празднике «дьяблады» в доиспанские времена убивали тысячи пленников и сотни самых лучших девушек, посланных из подчинённых инкам племён: дабы умилостивить вечно голодных подземных богов. Сердца бросали на алтари, а кровью питали землю у расщелин, дабы она стекала вниз по желобам прямо во рты нерождённых. Мигель прислонился к грязно-жёлтой стене. Жарко. Отвратительно. Чертовски хочется курить, но маску не снимешь – убийцы знают его в лицо. Остаётся лишь думать… Помечтать-то немного можно? На diablada часто случаются всякие неприятные вещи. Скажем, столкновение ревнивого любовника с обожаемой им девушкой и её случайным партнёром по танцу. Сколько тут на руках ножей-мачете, сколько револьверов! Три выстрела – убит соперник, убита сеньорита, неудачливый Ромео, обливаясь слезами, пускает себе пулю в лоб. Таких случаев – множество, каждый раз на карнавале в честь демонов Уку Пача погибает до сотни человек. Никто в полиции не обратит внимания на смерть ещё двоих. И концы в воду… Уже постфактум можно представить все доказательства участия покойных в страшной серии убийств, потрясших Лиму: как догадывался Михаил,
Мёртвые девушки. Вырезанная деревня. Мог ли он это предотвратить?