– Спасти жизнь дочери – моя святая обязанность, – твердо сказала она и повернулась к нему спиной. – И хватит об этом.
– Хорошо. Тогда хотя бы назови имена людей, которые могли бы тебя заменить, если с тобой вдруг что-то случится, – пошел на уступки Боксер. – Нужно иметь запасной план, если ты вдруг не выдержишь…
– Выдержу.
– Звонки и переговоры – это не самое худшее. Тяжелее всего ожидание. И то, что творится у тебя в голове. Дольше недели ты не протянешь.
– Зачем ты все это говоришь? – резко спросила Исабель.
– Просто предупреждаю, к чему тебе надо быть готовой, прежде чем мы освободим Алишию.
– Намекаешь на то, что произошло между нами прошлой ночью? Хочешь держать дистанцию?
– Нет, я не это имел в виду… Хотя ты права, – подумав, сознался Боксер, – ситуация и без того напряженная, а теперь еще и…
– Еще и что? В ваших учебниках есть подходящее определение? Когда друзья ведут за тебя переговоры – это «антикризисная комиссия». А как назвать секс с консультантом? «Антикризисное соитие»?
– Мой босс назвал бы это «антикризисной катастрофой» и уволил меня, к чертовой матери, – буркнул Боксер.
– А сам ты как это назовешь?
– Послушай, давай успокоимся и просто подумаем. – Боксер примиряюще поднял руки. – Наши отношения вышли за рамки деловых. Это совсем другой эмоциональный уровень. Ситуация и без того стрессовая, а если из-за того, что между нами произошло, к ней добавится еще и внутренняя напряженность…
– А что между нами произошло?
Они молча смотрели друг на друга. Телефон Боксера зазвонил.
– Не молчи, – попросила Исабель.
– Будто ты сама не понимаешь, – ответил Боксер.
Телефон продолжал трезвонить.
– Не увиливай.
– Это психолог, – сказал Боксер, взглянув на экран.
– Пусть перезвонит на домашний телефон, – рассерженно фыркнула Исабель. – Хочу послушать, что он скажет.