– Постой. Убери руку. До поры до времени тебе придется побыть в маске.
– Я ведь уже видела все в этой комнате.
– Значит, и маску снимать незачем. Расслабься. Сосредоточься. Обратись к подсознанию и найдешь много интересного.
– Вы, случайно, не…
– Чокнутый психотерапевт? Вовсе нет. Так, любитель. Постараюсь избежать ошибок, которые могут травмировать твою психику до конца дней.
– Я хотела сказать «духовник». Со всеми этими разговорами о подсознании и последнем дне.
– Ну, ты, вообще-то, католичка. Ходила когда-нибудь к обедне?
– Меня даже крестили.
– Ого! Но ты ведь прежде не исповедовалась?
– Сегодня за тобой не числится грехов, а завтра…
– Они вроде как уже и не твои, – закончил за Алишию голос. – Как же мало твои близкие знают о тебе. Пока ты ребенок, на твои недостатки закрывают глаза, а когда взрослеешь – и вовсе теряют из виду.
– Вы расскажете матери про Абиолу?
– Уверен, что у каждой красивой женщины найдется похожий скелет в шкафу.
– Я пытаюсь искупить грехи.
– Каким образом? Дружбой с чернокожими?
– Похоже, вчера на Стрэнде черного паренька пырнули ножом…
– И ты вызвала полицию. Не думаю, что так можно искупить грехи.
– Откуда вам известно про звонок? Только Джим об этом знал. Вы с ним сообщники?
– Ты бы удивилась, узнав, сколько людей вызвалось нам помогать! Одни – за деньги, другие – безвозмездно. Мы ведь не где-нибудь, а в Лондоне. В данном случае мы просто прослушивали твой телефон. Ты повела себя как законопослушная гражданка, пусть и не без корыстных побуждений.
– Я вас знаю? – Алишия пыталась понять, встречалась ли с этим человеком лично.