Убийства, в которые я влюблен

— Нет. Я собирался через несколько минут уходить.

Улыбаясь, я стал приближаться к нему. Он был совершенно не готов к тому, что я ударю его сбоку по шее со всей силой, на какую способен.

Он с хрипом упал на колени, его взгляд стал бессмысленным, и он ткнулся вперед, лицом вниз.

Удар карате, нанесенный с достаточной силой, должен убить человека, сломав ему шею. Но у Арнолда, должно быть, была крепкая шея. Он еще дышал, когда я его перевернул на спину. Тогда я ударил его еще раз, под переносицей, и почувствовал, как под онемевшим ребром моей ладони хрустнула кость. Его колени подтянулись к груди. Потом дыхание прекратилось.

Поднявшись, я пошел проверить, все ли двери заперты, потом вернулся к телу. Повернув его на бок, я достал бумажник из кармана его брюк и осмотрел. Там было много документов, удостоверяющих его личность, на случай, если бы мне пришлось подтвердить, что я Арнолд Стронг. Описание его внешности в водительских правах моей не соответствовало, но никто, кроме полицейских, никогда не читает описание в правах, когда их представляют в удостоверения. В бумажнике также было более двухсот долларов в чеках.

Я переложил свой собственный бумажник во внутренний карман пиджака, а бумажник Арнолда в карман брюк. В кармане его пиджака я нашел комплект ключей от машины и еще одно кольцо с ключами. Их я стал пробовать на боковой двери, пока не нашел тот, который подходил. Все другие ключи я положил в карман.

Наверху в спальне я обнаружил упакованные чемоданы и сумку. Портфель, который я видел в руках Арнолда, лежал на кровати, и я подумал, что в нем могут быть какие-то бумаги, с которыми управляющему отделения Национального банка Фостер в Леверте следует быть знакомым. Однако он был пуст.

Я два раза спускался, перенося багаж вниз. Потом, поскольку ничего больше не мог делать до наступления темноты и мне не хотелось несколько часов сидеть рядом с мертвым, я вышел через боковую дверь и запер ее за собой.

Я вернулся около одиннадцати, заехал во двор и остановил около бокового входа. Достав из багажника шнур и утяжелители, я вошел в дом и настороженно прислушался.

В доме была кромешная тьма, но с помощью спички я нашел лампу и зажег ее. Арнолд лежал точно так, как я его оставил. Я быстро снял с мертвого одежду. Приподнял два чемодана, прикинул, что в более легком, вероятно, больше свободного места, открыл его. Положил в него белье, рубашку и брюки, но для пиджака и туфель там места не было. Мне пришлось сесть на него, чтобы он закрылся.

Я сумел затолкать пиджак во второй чемодан, но туфли туда не вошли. Судя по тому, какой тяжелой была сумка, места для туфель в ней не было. Тогда я вспомнил о портфеле, и проблема была решена.

Я привязал утяжелители оконного шнура к каждой руке и ноге голого тела. Выйдя из боковой двери, я открыл багажник машины и огляделся. В соседнем доме горел свет, но он находился более чем к пятидесяти футах, и свет из его окон сюда не доходил. Единственный свет, который зажег я, это лампа в передней комнате, так что из открытой боковой двери никакой свет не просачивался.

Я достаточно сильный человек, но изрядно вспотел, укладывая тело в багажник машины.

Я уже положил багаж и портфель на заднее сиденье, выключил и запер боковую дверь, когда мне пришло в голову, что Арнолд мог положить в багажник седана рыболовные снасти. Новый хозяин машины может счесть это странным, подумал я, и было ни к чему оставлять какие-нибудь зацепки. Я проверил, но там ничего не было.

Вероятно, они хранились где-нибудь в гараже, решил я. Но я не хотел рисковать и зажигать свет в гараже, поэтому я это так и оставил. Вставил ключи в зажигание машины и закрыл дверь гаража.

В полночь редкие машины проезжают по мосту Ривервью Пойнт. Когда я остановился посреди моста, было темно и только одна пара огней приближалась спереди. Я подождал, пока машина проедет, потом быстро вышел из своей машины и открыл багажник.

Я только успел перевалить тело через перила, когда сзади за четверть мили засветились фары машины, направленные на мост. Внизу глухой всплеск почти совпал со звуком захлопнутой мною крышки багажника. Я поднял капот, как будто у меня что-то случилось с мотором. Мимо просвистела машина. Пока я сбрасывал багаж и портфель, других машин не появлялось.

К часу ночи я был дома в постели. В субботу утром я подъехал к стоянке подержанных автомобилей и продал свою машину. Остаток субботы и все воскресенье я потратил на то, чтобы набить руку в подписи Арнолда по ее образцу в водительских правах. Это, вероятно, было излишней предосторожностью, чувствовал я, но, судя по письму, которое Арнолд показывал мне, он переписывался с главным кассиром, и тот мог заметить разницу, если бы мне пришлось что-нибудь подписывать.

Мне не нужно было долго паковаться, потому что я жил в меблированной комнате и ничего своего у меня не было, кроме одежды. В воскресенье вечером я предупредил хозяйку и в понедельник без четверти пять утра сел в такси со своими двумя чемоданами.

В поезде в течение восьми часов мне нечего было делать, и я начал думать о сотне возможных ловушек в моем проекте. Допустим, что какой-то служащий банка раньше жил в Мидуэй Сити и знает в лицо меня или Арнолда Стронга? Предположим, кто-то из членов совета попечителей решил навестить отделение в Леверете? Даже если кто-нибудь из членов совета или из отделения в Мидуэй Сити просто позвонит Арнолду Стронгу, мой маскарад провалится.