– Ты что, злишься? – спросила Нора.
– Да. Злюсь.
– Чего это?
– Этот фокус а-ля Гудини, да? Ты не просто привлекла к нам внимание. Ты обвела нас красным кружком, поставила стрелочку и надписала: «Они тут». В следующий раз захвати мариачи-бэнд.
Она надулась и принялась крутить радио.
– В эту самую минуту Каннингэм звонит Александриным родным – может, Кордове лично – и говорит, что репортер по имени Скотт Макгрэт и белая флоридская поселенка разнюхивают историю болезни его дочери. Все мои надежды сохранить расследование в тайне пошли прахом – за что спасибо тебе,
Я глянул в зеркало заднего вида. Позади возник синий «линкольн» – на передних сиденьях безошибочно различались шкафы в форме сотрудников охраны.
– А теперь еще у нас на хвосте Мумбо и Юмбо, – буркнул я.
Нора в возбуждении обернулась. Девчонка деликатна, как полуприцеп с негабаритным грузом.
Мы слетели с холма и свернули за рощицу. От поворота до момента, когда снова появился синий седан, я насчитал пятнадцать секунд. Дал по газам и одолел следующий поворот.
– Небось, я про Сандру узнала больше тебя, – объявила Нора.
– Да ну? И что же ты узнала?
Она лишь пожала плечами и улыбнулась.
– Ни фига. Я так и думал.
Мы опять свернули; на пересечении со служебной грунтовкой дорога выпрямлялась. Я притормозил на знаке «Стоп», потом нажал было на газ, но тут Нора заорала.
Справа вниз по крутому лесистому склону летела та самая женщина – рыжая медсестра. На дорогу она выскочила прямо перед машиной.
Я вдарил по тормозам.
Она рухнула на капот, разметав рыжие волосы. На ужасное мгновение я решил, что она пострадала, но она выпрямилась, обежала машину и лицом почти вплотную придвинулась к моему окну.
Веснушки, покрасневшие карие глаза, в глазах отчаяние.
– Морган Деволль! – прокричала она. – Найдите его. Он вам расскажет.