Последняя побудка

– Ты сделал неправильно.

– Черт возьми, вы правы. Господи, я прострелил головы всем четверым.

Старик взглянул на него и нахмурился.

– Я не об этом.

– А я об этом. Боже, я стрелял в них. В них вовсе не надо было стрелять. Они были мертвы. Это же было ясно.

– Конечно. А потом ты бы отошел, кто-нибудь из них приподнялся и уложил бы тебя.

– Можно было и по-другому. Я мог подождать подмоги. Господи Иисусе, я пошел один, чтобы доказать себе, что способен на это. Потом перепугался и перестрелял их. Более того, мне это понравилось. Я увидел, как разлетаются у них черепа, и продолжал стрелять. Как будто мне мало было стрельбы там, наверху. Прострелил четыре черепа ради удовольствия.

– Зато теперь они никому не принесут вреда.

– Да какая разница! Неужели не понятно? Мне не нравится то, что я при этом чувствовал!

– Пойди расскажи это тем, кого они убили. Спроси лейтенанта, пусть скажет тебе из могилы, надо ли было тебе делать это.

– Господи, вы так ничего и не поняли. Я вовсе не хотел отомстить. Я это сделал, потому что мне это нравилось!

Старик поднял глаза и ткнул в него пальцем.

– Ладно, теперь послушай меня. Я терпеливо тебя слушал. А теперь скажу тебе вот что. Возьми себя в руки. Мне плевать, почему именно ты так поступил. У тебя это пройдет. Главное – ты сделал так, что вреда от них уже не будет никому. Другое дело, что ты был неосторожен. У тебя осталась пустая обойма. Три выстрела, когда мы их преследовали. Еще четыре, когда ты подошел к ним. Ты остался без патронов и даже не подумал снова сменить обойму. Где, черт возьми, твой запасной пистолет? Откуда ты знал, что никого больше нет поблизости? Ты остался совершенно без защиты – стреляй не хочу. Вот что с тобой будет, если станешь много рассуждать. Помрешь. Ладно, я занят. На твоем месте я бы прекратил копаться в себе и сосредоточился на том, как остаться в живых. А то тебе об этом некогда подумать.

Он бросил на него еще один взгляд и отошел. А Прентис посмотрел ему вслед. В первый раз старик прочел ему такую нотацию вовсе не по-учительски и не по-отцовски. Совсем по-другому. Он поправлял его и поучал не из принципа, а просто от злости, которую у него мог вызвать любой человек, выведший его из терпения. Именно так – старик больше не позировал. Он был самим собой, и Прентис не знал, как к этому отнестись. Он был в полной растерянности. Теперь для старика он ничем не отличался от всех остальных. Теперь он был самостоятельным человеком и должен был сам принимать решения.

А этого, как ему казалось, он не умел, и ему было все равно. Головы. Он не мог унять дрожь в руках, не мог избавиться от тошноты. Головы. Перед глазами у него головы разваливались на части, и кости, мозг, кровь и волосы летели во все стороны.

Глава 70

– Он говорит, что местность захвачена ими. Увидев на холме всадников, они перепугались и побежали назад. Тут они наткнулись на нас. Они снова перепугались и начали стрелять.

Майор покачал головой.

– Понятно. Наверное, он еще кое-что знает, но говорить не желает.

– А вы уверены, что это люди Вильи?