– Наше подразделение проникло в Южный Ирак за несколько недель до начала большого наступления.
– Айзи, только не здесь. Какого хрена ты…
– Джеррод, мой терапевт сказал, что об этом нужно говорить. Это полезно для здоровья. А если ты держишь это дерьмо в себе, то тебе ж от этого хуже.
– Ты просто рехнулся. – Спайсер поднялся и отошел в сторону.
– Потом флот раздолбал подчистую дивизию республиканской гвардии в ста двадцати пяти милях к юго-востоку от Багдада, в городе Куте. Нас послали туда на следующий день – подтвердить, что живая сила и артиллерия противника уничтожена, смазать колеса для вторжения. Наша группа высадилась на том хребте перед самым рассветом – и сразу попала под сильный минометный и пулеметный огонь. Вертолет еще не успел подняться, как его подбили из РПГ. Бум – и игра окончена. Мы остались вшестером против пятидесяти гвардейцев. Они нам голову поднять не давали… В общем, вляпались по-крупному. Половина наших погибли уже в первые три минуты. Выжили трое – я, Джеррод и Стю. И вот тогда-то я и хлебнул по полной. Очнулся в комнате без окон. Привязанный к стулу. Стены бетонные, такого багрового цвета, как будто их грунтовали кровью. Следующую неделю нас обрабатывали два дознавателя. Я слышал, как в соседних комнатах кричат Стю и Джеррод. Это было хуже всего. Слышать их, знать, чем все кончится…
Эбигейл коснулась его руки и посмотрела в карие глаза.
– Что они делали с вами, Айзея?
Он улыбнулся.
– О, много всякого! Изобретательные попались паршивцы. Была у них там кровать с железной сеткой, соединенной с парой автомобильных аккумуляторов. Скучать не приходилось… Ты шрамы на лице Джеррода видела? Это от кислоты. А мой живот выглядит так, словно на него налепили горсть спагетти. Когда записываешься в морпехи, никто не говорит, что ты можешь попасть в руки кучки джихадистов. Я рассказал им все, что знал. Вывалил все наши секреты. Даже присочинил, налепил такого, что им нравилось. Они уже готовились содрать с нас шкуру, когда явились хорошие парни. В общем, рейнджеры нас оттуда вытащили.
Фостер снова посмотрела на Айзею. Лицо его оставалось на удивление спокойным и бесстрастным.
– Мне очень жаль, что с вами такое случилось, но, как говорится, то, что тебя не убивает…
– То, что тебя не убивает, делает тебя злобным поганцем.
– Можно я скажу вам кое-что?
– Что?
– Это, конечно, не то, что выпало на вашу долю, но мне сейчас страшно. Я боюсь, что, получив золото, вы убьете меня, потому что я видела ваше лицо и знаю о вас кое-что. Вы можете подтвердить, что так оно и будет, чтобы я могла, по крайней мере, как-то подготовиться?
– Завязываем с сеансом терапии, – вмешался, возвращаясь к ним, Джеррод, – и давайте-ка двигать дальше.
– Эй, мне это нужно! – возразил Айзея. – Шари говорит, что я мало об этом разговариваю, а тут есть возможность попрактиковаться… И тебе, брат, тоже надо разгрузиться.
– Ты не прав, приятель.
Айзея повернулся к Эбигейл и усмехнулся.
– Ты только не думай, что Джеррод не может себя контролировать. Он отлично справляется. А вот Стю – совсем другое дело. Печальная история. Парень просто раскис. Жена от него ушла. И дочурку забрала. Бедняга остался ни с чем. Сколько раз он пытался свести счеты с жизнью, а, Джер?